Случайная мама
Шрифт:
На этот раз с размером все в порядке, да и заказ не ограничивается единственным наименованием. Там и прозрачный пеньюар, и комплект с майкой и шортиками. Правда, пока мне пригождаются только трусики. Ну просто остальное для наших дальнейших планов мне жалко, и Матвей выдает мне свои спортивные шорты и одну из рубашек.
– Где ведро и тряпки, я выяснил… – бормочет он и, пропав на минуту, возвращается с этими атрибутами.
Мы прихватываем с собой соль, свечи, смартфоны и идем к небольшому домику, расположенному возле
– Построил просто так, – поясняет он. – Ничего примечательного. Но иногда пригождается.
Я киваю. С меня достаточно и того, что даже на вид он раз в десять меньше его основного жилища. А когда попадаю внутрь, меня охватывает просто дикий восторг. Две комнаты! Здесь всего лишь две комнаты!
– Замечательный домик, – бормочу я растроганно. – Спасибо, что ты так обо мне позаботился.
Он смеется.
– Ну что, – осматривается, – чем тебе помогать?
Покрутив головой, я замечаю удобный диван с подушками. Подвожу к нему Матвея, потянувшись, целую и прошу:
– Ложись. Отдыхай. Будешь меня вдохновлять быстрее закончить.
К этому заданию он подходит очень ответственно. Ложится на спину и закидывает руки за голову. Он в свободных спортивных брюках, которые тоже не совсем ему по размеру – еле держатся, да и то ниже пупка. Я это отчетливо вижу, потому что футболка на нем задирается и дразнит видом кубиков пресса.
Вот поработаю… Бабушка бы порадовалась… Так я себя уговариваю отвернуться и приступить к ночному заданию.
Помня о том, как Матвей, раскинувшись, лежит на диване, справляюсь я быстро.
– Буду через минуту! – кричу, сдунув со лба прядь волос. – Ты там еще не уснул?
– Как ты могла такое подумать? – поражается он.
– Могла. Потому что ты, когда спишь, не подаешь никаких опознавательных знаков. То ли дело я. По мне всегда понятно, если я сплю.
Я мою руки, умываюсь, оставляю хозтовары и спешу в гостиную, туда, откуда доносится его смех. А зайдя в комнату, застываю. Свет выключен. Комната наполнена приглушенным светом уличных фонарей и горящих свечей. Надо же, и подсвечник нашел, и про соль не забыл.
Подхожу к дивану, сажусь рядом с ним. Склонившись, начинаю осыпать его лицо поцелуями. А он молчит. Молчит, улыбается. Видимо, хорошо вошел в образ падишаха и бесправной наложницы. Хочется над ним подшутить, и, обведя взглядом комнату, я его спрашиваю:
– Не боишься, что приворожу тебя?
В его взгляде мелькает насмешка. Обхватив меня за талию, он тянет меня на себя. Зарывается пальцами в мои волосы, надавливает на мой затылок, заставляя склониться и выдыхает в мой рот:
– Это я тебя привораживаю.
Ну что я могу сказать? Он мастер и в этом процессе. Под тихий шепот свечей у нас все выходит бодро и долго…
И жестко – так, как он любит. И так, как теперь нравится мне. Когда задыхаешься от его губ и без них же дышать невозможно. И когда единственное,
Каждое прикосновение приручает. Каждое движение усиливает зависимость. И каждую секунду кажется, что ты умираешь. Но не боишься. Потому что знаешь: он рядом, и он этого не позволит. Заставит, прикажет вернуться обратно, к нему…
– Фух! – пытаюсь я потом отдышаться.
Оглядываюсь, проверяя, горят ли свечи, или мы их нечаянно затушили.
– Слушай, Ир, – слышу расслабленный голос Матвея, – ничего, что я зажег три свечи? Ты не говорила – их нужно по отдельности или все сразу.
– Ничего, – смеюсь я. – Я все равно в это не верю.
Он даже приподнимается.
– Зачем тогда мы создаем пожароопасную обстановку?
– Ну… чтобы мне не на что было списать свои косяки и думать: а вот если бы я послушала бабку…
– А, понятно, – он откидывается обратно, – женская логика.
Ну да. Не верю, но делаю – мало ли? А так-то, естественно, все это полная ерунда и чисто случайные совпадения.
С приходом рассвета мы засыпаем, а от свечей остаются огарки.
Просыпаюсь я оттого, что на смартфоне срабатывает будильник. Кручусь, вожу рукой под подушкой, но нащупать его почему-то не получается. И вдруг звук прекращается.
– Отбой, – слышу сонное распоряжение.
Приоткрыв один глаз, всматриваюсь в окно и понимаю, что это не мое время. Слишком рано.
– Твой звонил?
– Мой.
– Почему не встаешь?
Он хрипло смеется. Ну да, да, может себе позволить. В следующий раз будит уже мой будильник. Ворочаюсь, снова ищу смартфон, но на мою талию ложится рука Матвея и тянет обратно.
– Как твой босс относится к опозданиям?
Единственное, что я успеваю понять, – это то, что вопрос риторический. Но зато сразу оба проснулись!
В душ договариваемся идти по одному, потому что время уже слегка поджимает, и перебираемся из гостевого домика в главный. Основная причина заключается в том, что там есть еда.
– Слушай, – говорю я, когда мы идем по дорожке, – всегда было интересно: зачем людям такой большой дом? Взять хотя бы вчерашний пример – это же такая засада! Подчеркнуть статус?
Он скептически поднимает брови.
– Согласна. Зачем подчеркивать очевидное? А больше у меня версий нет.
Матвей останавливается, и я вместе с ним. Повернув голову, вижу, что он смотрит на дом. Как будто пытается увидеть его моим взглядом.
– Знаешь, я мог бы сказать, что, когда строил его, думал, что там будет жить большая семья. Но с первой женой мы расстались куда раньше, чем я мог заработать хотя бы на кирпичи для этого дома. Вторая жена у меня появилась, уже когда дом стоял. А о том, что Лука захочет жить отдельно, я знал давно. Наверное, я построил этот дом таким, потому что могу себе это позволить.