Случайная невеста командора
Шрифт:
Возможность отсидеться в норе — роскошь в условиях Валэйрда. Необходимая ему передышка и пауза, чтобы укрепить связь со мной, да и в целом заняться мной.
Для всех в Конфедерации пройдут минуты, а мы сможем отсидеться чуть ли не год.
Когда я об этом узнала, улыбнулась Валэйрду и спросила, можем ли мы остаться там насовсем.
Валэйрд ответил мне тёплой улыбкой и покачал головой: нет, не сможем, нора влияет, это крайняя мера, и лучше в ней проводить как можно меньше времени, но в нашем случае, это необходимость, а негативными последствиями пока можно пренебречь.
Информации на меня, конечно, хлынуло море. Надо отдать должное Валэйрду, он мне давал её частями, не позволяя захлебнуться в её потоке.
По поводу времени и особенностей норы, законов Конфедерации и семейно-общественного устройства, мне пока достаточно было знать краткую историю межзвёздной экспансии и то, как она повлияла на текущее положение дел.
Как я поняла из неспешного рассказа Валэйрда, пока он проводил мою диагностику, лирарийцы — это люди, покорившие космос.
Земля была не первой, но входила в число так называемых материнских планет.
На одной из планет, похожих на Землю, зародилась жизнь, лирарийцы освоили сначала энергию разрушения. Энергию Ргай. Ргайриу.
Огонь, разрушающий дерево. Биотопливо, от естественного разрушения растений — когда гниёт, выделяется тепло. Затем ядерное — разрушение, расщепление ядра. И прочее подобное.
Много энергии для создания цивилизации. Мало для межзвёздных путешествий.
На самой первой планете лирарийцев освоили энергию жизни. Сой. Сойриу.
Сила, дающая питание семени, из которого прорастают корни и ствол. Производство энергетической кислоты в органоидах внутри живой клетки, непрерывное создание всё новых и новых клеток в живом организме. Соединение спермотозоида и яйцеклетки, дающей импульс к делению и созданию нового сложного организма.
Лирарийцы стали жить долго, управлять и усложнять свои организмы с помощью искусственных улучшений, используя свои тела как энергетическую станцию. Искусственные генераторы сойриу тоже научились создавать.
Конечно, это был далеко не быстрый процесс, но в конце концов проблему перенаселения решили за счёт межзвёздной экспансии.
Тогда же научились входить в подпространство без времени, что позволило перемещаться на колоссальные расстояния между галактиками.
Планеты, похожие на родную, Ларойайю, были заселены в первую волну и названы материнскими. Моя планета, Земля, Найраайя, оказалась среди них.
Оказывается, мы заряжались с Валэйрдом в заповеднике — на Ларойайе, самой первой, оставленной лирарийцами в неприкосновенности.
Найраайя тоже оставалась заповедником для старших ветвей лирарийцев, покоривших энергию жизни и расселившихся среди звёзд.
Как я поняла, история лирарийцев насчитывала чуть ли не миллионы земных лет, возможно и дольше. За это время возникало множество ветвей, какие-то бесследно исчезали, как на моей планете, или дичали, иногда снова поднимались к созданию цивилизаций.
Старшие ветви, нашедшие баланс между стремлением к разрушению и созиданию, свойственной природе лирарийцев, объявили младшие ветви неприкосновенными.
В этой части своего рассказа Валэйрд начал особенно тщательно подбирать слова, поглядывая на меня, как я поняла, отслеживая мои реакции.
Я подобралась, осознавая, что мы вступаем на зыбкую почву, подводящую нас к тому, что касалось непосредственно меня. Поэтому старалась оставаться спокойной и внимательно слушать — догадалась, что Валэйрд прервётся, как только я разнервничаюсь.
Чистокровные лирарийцы. Те, чьи клетки ведут начало от самых-самых первых жителей Ларойайи. Чья цепочка генов ни разу не смешивалась с искусственными.
Мне потребовалось отдельное усилие на осознание. Да, лирарийцы во время путешествий среди звёзд и заселений миров занимались клонированием. За сотни тысячелетий грань между искусственной жизнью и зародившейся естественным путём размылась.
Параллельно научились создавать андроидов, которые были неотличимы от людей.
Проблема оставалась в натуральных женщинах. Для обычных людей такой проблемы не было, как для ядра правящих семей, в их родах было много и клонов, и искусственно созданных людей.
В конце концов, генетического материала в банках генов хранилось достаточно, чтобы создавать из искусственных яйцеклеток и сперматозоидов многообразное потомство, отсекая генетические нарушения и проблемы слишком близкого кровосмешения.
Короче, проблемы с женщинами как таковой не было. Нормально жили лирарийцы среди звёзд, населяли планеты, работали и радовались жизни.
Проблемы были у чистокровных лирарийцев. Жили они очень долго. И к выбору спутницы жизни были крайне требовательны.
Обычные женщины их не устраивали. Им были нужны так называемые найорики — носительницы исключительно редкого сплава природных качеств, сочетания генов. Победительницы в генетической лотерее, если угодно.
Ценность такой девушки была в том, что она давали фактически неограниченный источник энергии для своего избранника, если это был чистокровный лирариец, способный раскрыть её потенциал и принять всю его мощь.
Когда такие девушки рождались и выявлялись, правящие семьи охраняли их как величайшее сокровище. Когда такие девушки вступали в детородный возраст, за ними начиналась натуральная охота.
Ввиду того, что это был исключительно ценный и редкий ресурс, найорик и воспринимали, как ресурс. Правила игры складывались тысячелетиями и в конце-концов воплотились в кодекс с жёстким и при этом гибким набором правил.
В основе кодекса лежал постулат: ценный и редкий ресурс должен достаться сильнейшему, то есть тому, кто сможет наилучшим образом им воспользоваться, а значит, это усилит всех лирарийцев.
При этом не важно, в чьей семье появилась найорика и в чью семью она ушла. Важны были две вещи. Первый — избранник найорики должен победить остальных претендентов — а вызов ему имел право бросить любой чистокровный лирариец.