Случайная первая. Прокурор и училка
Шрифт:
Наоборот.
Сейчас, смотря на суровое лицо мужчины, я точно знала — он мне не причинит вреда.
И никогда не причинял…
Это я… Я дура…
— Ты… Ты не планировал меня шантажировать, да?
Я снова шла впереди паровоза. Нет, чтобы дождаться от него ответа на первый вопрос. Меня понесло. У меня точно перед глазами пелена спала. И картины нашего общения замелькали.
От него никогда не было угрозы. Ни разу.
Мы такое вытворяли… Он так меня трогал… Что если бы был мудаком, давно бы взял.
Я задрожала. На коже выступила испарина.
Тем временем Илья приблизился к кровати и встал в изножье. Я была прикрыта тонким одеялом. Голой я не была, чувствовала пижаму.
И переодевалась я сама… Память начинала ко мне возвращаться, беспощадно рассказывая о ночных приключениях.
Сказать, что мне было стыдно — ничего не сказать.
Я обязательно попрошу прощения. Сейчас только соберусь с мыслями… Как-то склеюсь сама…
Но не получалось. Никак не получалось.
Я смотрела на Илью. На его широкие плечи. Мой взгляд судорожно бегал по его высокому телу. Вниз и снова вверх.
Сегодня он был неразговорчивым. Встал, скрестив руки на груди. Ноги чуть расставил.
— Как я тебя ударила? — выдохнула, осматривая ссадину на скуле.
— Ногой.
— Илья… — простонала я беспомощно.
— Знаешь… — мужчина, растягивая гласные, подался вперёд.
У меня сердце оборвалось. И перестало биться. Совсем-совсем.
А ещё я на него смотрела. Не мигая.
Я же не обидела его? Правда же? Он мужчина… Он должен девочек прощать… Мы же бедовые…
Тормознула поток лихорадочных постыдных мыслей. Турисов мне ничего не должен. А тем более прощать моё дурное поведение. Я же намеренно вчера приняла алкоголь! Пусть и в малых дозах. Знала, что меня поведёт и…
Что-то будет.
Я хотела завершения. Самого что ни на есть настоящего.
Эта мысль не просто озарила мозг. Если бы я не лежала на спине, она бы опрокинула меня навзничь.
Он поставил колено на матрас и через секунду навис надо мной. Такой нереальный… Такой…
— Ты сама попросишь тебя трахнуть, — сказал он, тщательно проговаривая каждое слово.
Его глаза потемнели. В них бушевала настоящая стихия, которая грозилась поглотить меня. Один раз и навсегда. Но я её тоже не боялась.
— Именно меня попросишь! Так и скажешь — выеби меня, Илья Николаевич. И лишь тогда я тебя выебу.
Он прижался губами к моим губам. Жадно, порывисто. Я приоткрыла их, потянулась к нему…
Он нужен мне был! Внезапно…
Здесь и сейчас. Нужен!
Но поцелуя как такового не состоялось, потому что Илья быстро скатился с кровати, оставив вместо себя холод и опустошение. Я непонимающе наблюдала за ним.
Как так?.. Я ничего не понимала.
Мужчина направился к двери
— Илья! — позвала я. Мне не было стыдно, что в голосе прозвучали нотки отчаяния.
Он остановился.
— Развяжи меня…
Мужчина чуть заметно кивнул и обернулся.
Глава 20
Май в этом году выдавался тёплым. Первые денёчки — а синоптики двадцать пять обещают. Я им не особо верила. Синоптики ошибаются один раз, но каждый день.
Взяла маленькие садовые грабли и подрыхлила землю. Тюльпаны тоже радовали… Такие красивые. Один к одному просто. И их десятки… Хотя нет, пожалуй, сотни. Посчитать, что ли, на досуге?
Докатилась, Марфа Ивановна… Ещё иди травинки в огороде посчитай и пшено от риса отдели. Я прикрыла глаза и подставила лицо солнцу.
Хорошо… Тепло ласково прошлось по лбу, глазам, щекам. Может, вообще позагорать? Ну как позагорать… Достать пластмассовый шезлонг, установить его за сараем, чтобы с дороги не было видно, и немного полежать. Книжку прихватить или планшет. Почти идеальный план.
Я вздохнула.
Мне всё больше нравилась идея на время отпуска приехать сюда. Полтора месяца тишины и сельской уединённости. Разве не прелесть? Садом займусь. Буду гулять, посвящу время себе. Почему бы и нет?
С тюльпанами я покончила. Что дальше?
Грядки я вчера вскопала и даже лук посадила. Бабушка молча смотрела на мои старания.
Как, впрочем, и сейчас.
Вышла, скрестила руки на груди и поглядывала на меня поверх спущенных на нос очков.
— Красота же, ба! — крикнула я весело, отметив, что бабушка переоделась.
Домашние штаны сменила на джинсы, серую блузу и лёгкий кардиган.
Такая метаморфоза могла означать только одно — ба собралась на прогулку. Точнее, в магазин.
В нашем посёлке всё «по-настоящему». Абы как в магазин не пойдёшь, надо переодеться. А то вдруг Тоська-соседка увидит в трениках с обвисшими коленками, и разговору будет недели на две.
Конечно, я преувеличивала. Посёлок как посёлок. Вполне, кстати, цивилизованный. С красивыми добротными домами, асфальтированной дорогой и прочими благами. Но наши многоуважаемые женщины, которые постарше, любили поиграть в свои игры.
— Красота.
— А ты куда-то собралась?
— До магазина дойду.
Утром таких планов не было.
— Что-то закончилось? Давай я схожу.
Я размяла спину. Всё-таки город делает из людей неженок. Пару дней в огороде с лопатой и граблями — и всё. Болит и ноет каждая мышца.
Настасья Павловна махнула рукой.
— Я уже оделась.
— Могла бы меня позвать.
— Зачем? Ты увлечённо работаешь, а мне не помешает прогуляться.
— Ты вчера жаловалась на боли в суставах.
— А сегодня уже не жалуюсь, — бабушка довольно улыбнулась.