Случайный билет в детство
Шрифт:
Как тут быть против? Помнится, мы много раз ездили отдыхать в парк. Аттракционы в Луна-парке, карусели всякие, колесо обозрения… здорово!
— Согласен.
— Мы позже зайдем, — сказал Савин продавщице, — погуляем пока.
Продавщица забрала у меня котелок и отошла.
Мы вышли из магазина. На углу перекрестка я увидел парк. Это же парк Двадцати восьми Панфиловцев! Ноги сами понесли меня туда.
— Стой, ты куда? — схватил меня Олег. — Нам сюда.
И показал вниз по улице, идущей вдоль парка.
— Давай через парк пройдем, к огню сходим, —
— Давай, — пожал плечами Савин, — только попьём газировки.
Он показал на три аппарата, стоящих на углу магазина «Динамо». День обещал быть жарким и пить уже хотелось. Подошли ближе. Из трех аппаратов работал только один, но в его проёме стояли три стакана.
— Монеты у тебя есть? — Савин сунул руку в карман. Я тоже зазвенел мелочью, отыскивая трехкопеечные монетки. Пока отбирал монеты, Олег уже намыл в мойке стакан, поставил его и бросил монетку. Аппарат коротко прозвенел, скачущей внутри монеткой, хрипнул и выдал порцию сиропа, затем с шипением наполнил его газированной водой. Следом стакан поставил я.
Как же вкусно! Жаль, но такого в будущем уже не будет. Все эти напитки — Кока-Колы, Пепси, Спрайты… это все не то. Я пил четвертый стакан.
— Это называется — дорвался, — хмыкнул Олег, глядя на меня. — Ты так воду смаковал, совсем как мой папа, когда коньяк пьет.
— Вкуснота, — довольно говорю, — выпил бы ещё, но монеты кончились. Ладно, пошли.
Мы стояли у мемориала довольно долго. Здесь удивительная прохлада и тишина, такая, будто мир в этом местечке замер, затаился в скорби. Все тут говорило — прислушайся, и ты услышишь грохот боя, а люди, воплощенные в граните, закрывшие собой путь к столице, вновь рванутся навстречу смерти. А за ними кремлевская стена…
Когда-то, ещё курсантом, вот так же стоял и смотрел на Вечный Огонь, а в голове сами собой рождались строки: «Я в пламени живу давно…».
— За нами Москва! — тихо прочитал Савин. — А ведь наши были, здешние.
— Да, — киваю я, — дивизию формировали тут, в Алма-Ате и сразу же на передовую.
— Цветов много. — Произнес Олег.
Да, цветов много. Пока мы тут стояли, несколько человек положили гвоздики к Вечному Огню. Цветы лежали почти по всему периметру гранитной плиты. Савин тронул за руку:
— Слушай, а ведь твой дед воевал, он тебе рассказывал о войне?
— Нет, — качаю головой, — не любил он о ней говорить.
— И мой тоже, — вздохнут друг.
Мне было девять лет, когда он умер дед, но я хорошо его помню. Он был веселым, общительным, много историй рассказывал, сказок, но всегда замолкал, когда я про войну спрашивал. Взгляд при этом у него грустный становился. И уже только потом понял — почему. Я не был на войне, но знаю — кто смерти в глаза посмотрел, о войне рассказывать не любит. Даже ребята из нашего отряда, что побывали в Чечне, не распространяются об этом. Все больше о снятиях стресса и о последствиях после него. Сейчас думать об этом почему-то не хотелось.
— Пойдем?
Я повернулся и пошел к зданию дома офицеров. Мы прошли вдоль него, затем спустились к остановке. Ждали совсем недолго. В сторону парка Горького шли почти все маршруты. Первым подошел двенадцатый троллейбус. Сели, взяли билеты, бросили в кассу по три копейки и прошли назад, но не к заднему окну, как обычно, а уселись на последнее свободное сидение.
— Кстати.
Я достал деньги и отложил четыре тридцать в другой карман джинсов. Олег вопросительно брови.
— На всякий случай, — пояснил я, — вдруг в парке увлечемся и потратим все.
— Дельно, — согласился Савин, и тоже отложил часть денег. Подсчитав остальное хмыкнул:
— Ну и гульнем! У меня восемь с мелочью.
— У меня почти также.
Удивительно для меня, привыкшему к значительно большим суммам, что на без малого десять рублей можно хорошо отдохнуть в Парке Горького, посетив каждый аттракцион раз по пять, при этом пить ситро из автоматов и прохладный квас из бочек, который казался самым вкусным напитком на свете.
— Остановка «Парк Горького», конечная, — прохрипел динамик.
Мы поднялись, и вместе со всеми пассажирами вышли на площадь перед большой аркой — входом в парк. У арки купили по мороженому в бумажных стаканчиках с деревянными палочками и двинулись в сторону аттракционов.
Я шел и наслаждался вкуснющим мороженым, давно такого не ел. А вокруг такая красота! Газоны выложены затейливым орнаментом из цветов, кусты фигурно подстрижены, а где-то в глубине парка играет музыка и слышится смех отдыхающих. Тенистая аллея вывела к большому пруду, в котором катались на лодках и катамаранах отдыхающие, а на той стороне виднелось множество аттракционов. Мы прошли через арочный мост, за которым на небольшой сцене играл духовой оркестр, и свернули к Луна-парку.
«Ромашка», затем «Горки», после на «Лебедей»… На руках целый рулон билетов, почти на все аттракционы, что тут были. Я жмурился будто от солнца, скрывая свой восторг. Казалось что я не испытывал такого, даже когда впервые попал в Луна-парк. И хотелось повторить ещё и ещё раз, подобно малышу, которого мы видели на простенькой карусели. Он вцепился в ручки, торчащие из пластикового коня, и никак не хотел с него слезать, а родители, не зная, как ещё успокоить своё чадо, вздыхали, отправлялись к кассе и вновь покупали билет.
Я был как тот малыш, а Олег за его родителей. Он тянул меня с очередного аттракциона дальше, что-то бурча под нос. Билетный рулон, по его мнению, никак не кончался, а вот по-моему… я бы еще билетов взял, на повторный круг. Савин немного успокоился на «Автодроме», когда мы в разные машинки сели. Весело рулили. Друг старался протаранить меня, я уворачивался. Множество машин больше мешали друг другу, но мне, имевшему в будущем опыт вождения, удавалось избегать столкновений, хотя именно в этом был свой смак. Под самый конец я проскочил между двух машинок, Савин, гнавшийся за мной, в этот просвет не вписался и… в результате получилась отличный затор из всех машин аттракциона. Они пытались разъехаться, но ничего не выходило. Я единственный катался вокруг этой кучи и смеялся над Савиным, который оказался аккурат посередине.