Случайный билет в детство
Шрифт:
— Вязов Сергей, — ответил Виталий, — это, про которого Ким рассказывал.
— Привет… — вразнобой поздоровались парни, а девушка кивнула и скривилась, держась за горло. Виталий представил всех:
— Это Надя, наша солистка и клавишник, это Андрей — ударник, Лёха — бас. Меня ты уже знаешь, я на ритме шпарю. Садись, поговорим.
Мы с Савиным присели на стулья. Витя уселся напротив.
— Понимаешь, Сергей, — сказал он, — тут такая беда случилась, я руку вчера повредил. Играть могу, но такая боль, что в глазах темнеет. Какая тут может быть игра?
— А я тут причем?
— Сейчас объясню, — скривился он, — мы пару песен уже отыграли, но тут Надя горло сорвала, и петь не может. А почти все песни под неё разучены. Нет, мы можем и без неё спеть, да только согласись, исполнять по нескольку раз не комильфо, да и у меня рука почти не действует. Помоги, а?
— Петь, что ли? — оторопел я.
— Нет, просто играть, то есть меня на ритме подменить, а петь… — Витя потер подбородок, — сейчас прикинем, что мы, в этом составе сегодня споем.
— Он и сам петь может, я знаю, — вдруг некстати брякнул Савин, — ещё песню сам сочинил.
И замолчал, так как я его в бок пихнул. Все посмотрели удивленно на меня.
— Ты песню сочинил? — спросил Лёха — бас.
— Да-да… — опять влез Олег и получил новый тычок, — уй!
Вот, блин, спел на свою голову! Ну, я Савину это припомню. Будет «Евгения Онегина» на центральной площади города с выражением читать!
— Что за песня? — поинтересовался Виктор. — Новая?
— Новая, и здоровская, — кивнул Савин, — я только час назад её слушал. Медленная такая. Мелодичная.
— Интересно-интересно, — заёрзал Андрей, — исполнишь?
— Спой, пожалуйста, — просипела Надя, и сделала ТАКИЕ выразительные глаза, как у просящего чего-нибудь спаниеля. Такому взгляду красивой девушки трудно отказать и я уже почти согласился.
— Серега, ну чё ты жмешься-то, — сказал Олег, — выручи уж людей.
— Ладно, — сдался я, надеясь в душе, что после этого от меня отстанут, — согласен.
«Хоть от драки нормально отойду, — подумал, — проверено». Мне протянули гитару.
— На, держи.
Взял несколько аккордов, проверяя настройку. Инструмент звучал изумительно, даже лучше чем у Генки Кима. Ну да, как ещё должна звучать гитара у музыкантов? Вздохнул (извините ребята из «Хаддавей», все-таки придётся вам сочинять другой хит) и начал играть. Пел в полголоса, ухающая за стеной музыка совсем не мешала. Ребята из группы подсели поближе и внимательно слушали. Гитара тут оказалась не одна (зачем они ещё и акустические с собой возят?). Лёха-бас принялся подыгрывать, ударник начал отбивать такт, а Надя стучала по тумбе пальцами, имитируя игру на ионике. Даже таким макаром получилось здорово. Когда я закончил, все захлопали в ладоши, а Витя вскочил:
— Мелодия незатейливая, но звучит! Здорово звучит! Слова простые, но… эту вещь можно даже сейчас сыграть легко, — он поморщился, — если бы не рука…
Только сейчас я заметил у него перетянутое левое запястье. М-да, действительно, неудобно играть.
— Слушай, а ещё что-нибудь новое есть? — спросил басист.
— Есть…
— Нет, только эта, — перебил я Савина, показывая ему кулак.
— Значит есть, — сделал вывод Андрей.
Ребята переглянулись.
— У нас нового ничего нет, — сипло сказала Надя, — поем то, что на эстраде давно замусолили уже, а самим сочинять не получается.
— Я не сочиняю. Раз только и вышло, — пожал плечами я. — Могу только что-нибудь из зарубежного перевести…
— Так ты ещё и по-английски шпрехаешь?! — удивился ударник. — Ну, ты могёшь!
— Не могёшь, а могешь, — поправил его Витя и повернулся ко мне, — а много ты песен знаешь?
— Почти все песни… знаю, — чуть не брякнул «восьмидесятых-девяностых». Они и правда, мне все нравились. На моём ноутбуке их под сотню гигов было. Слушал всегда с удовольствием. Их же на МП-три плеере постоянно крутил. Только бук мой «остался» в грядущих временах, а все эти песни сейчас считаются новыми, хотя этим ребятам они кажутся «замусоленными».
Музыканты опять переглянулись.
— Слушай, пацан, выручи, а? — сказал ударник, — сыграй сегодня, подмени Витька. И свою споёшь. Песня — класс, примут на ура.
— Я бы сам но… — и Витя помахал травмированной рукой.
Какая мне разница, когда все узнают, сегодня или завтра? Надо людям помочь.
— Хорошо, — решился я, — работаем, только насчет новых песен ничего обещать не буду.
— Лады, — повеселел Витя.
Там, пока народ танцевал под магнитофон, мы «спевались». Проиграли пару песен для проверки из рабочего репертуара группы, чтобы проверить слаженность исполнения. Несколько раз сыграли «Я скучаю». Пел её я, ребята подстраивались под новый мотив, запоминая все переходы и количество куплетов. Заканчивая в очередной раз песню, обнаружил стоящую в комнате Щупко. Елена Михайловна зашла узнать — будет ли ещё петь группа, или нет. Зашла и замерла, удивленная подобным изменением состава ансамбля.
— Сергей, — она покачала головой, — у меня нет слов. Неужели стихотворение о Вечном Огне тоже было твоё?
Промолчал, притупившись. И получилось что своим молчанием ответил на вопрос. Странно, что я тут постоянно попадаю в подобные ситуации. Во взрослой жизни подобного со мной не случалось. Все-таки, что ни говори, а гормоны сильно влияют на личность. Кто знал, что безобидная шутка над другом, выльется для меня игрой на гитаре в ВИА «Палитра». Хотя чего говорить? Я ведь «магнит» теперь, давно привыкнуть пора, и ничему не удивляться. Прочитал ребятам стихотворение. Всем понравилось, а Витя сказал:
— А чем этот стих не песня?
— Музыку к ней я так и не смог сочинить, — пожал плечами я, — как ни старался.
— Ребят, ребят, а петь-то… — напомнила Елена Михайловна.
— Да, пора и выступить. — Витя по-деловому поднялся. — А то приехали, пару песен спели и все… так, давайте на сцену.
— Серег, не дрожишь? — спросил он у меня.
— Нет, — прислушался я к своим чувствам, — наоборот уже релаксировался.
— Чего?! — вытаращился на меня Савин, — чего там ты… это?