Случайный брак с миллиардером
Шрифт:
Как банально и действенно, а я придумала себе глупостей…
Я отказываюсь подписать документ для Ольги. Остальные подписи ставлю, а эту нет.
Лиза остается со мной, она решительно вырывает из моих рук пульт от телевизора, который висит на стенке. Строго качает головой и одним взглядом доносит трезвую мысль, что от новостей мне нужно держаться подальше. Не смотреть на кадры с места происшествия и со штрафстоянки, куда уже, скорее всего, оттащили на эвакуаторе раскуроченный внедорожник Максима.
Я соглашаюсь с ней и спрашиваю о Томке, чтобы отвлечься.
Всё наладится.
Инна права, он очень сильный. Самый сильный человек, которого я встречала в своей жизни, упрямый и твердолобый, конечно, но он точно не умеет сдаваться.
Меня зовут, высокая женщина в белом халате говорит, что проводит меня в палату к Максиму, только нужно будет тоже накинуть халат. Я делаю всё, что она просит, слышу, как сердце начинает стучать в висках, а каждый новый шаг непроизвольно делаю быстрее. Кто-то раскрывает передо мной последнюю дверь и я вхожу в палату, замираю на пороге, но просыпаюсь толчком и иду вперед.
Здесь светло и пахнет медикаментами с примесью легкого цветочного аромата. Видно, где-то стоит букет. Максим лежит на большой медицинской кровати с высокими бортами, вся левая рука забинтована и корпус тоже, тянутся длинные провода капельницы и оборудования, но он в сознании. Приоткрывает глаза, реагируя на шаги, и даже пытается изобразить какое-то подобие улыбки, когда узнает меня.
— Максим, — шепчу и не знаю, куда деть руки.
Хочу обнять его или хотя бы дотронуться, но боюсь сделать больно. Он бледный и заторможенный, я вижу, что у него почти нет сил, держать глаза открытыми и то сложно.
— Ты плачешь? — он хмурится, будто я вздумала обронить слезинку посреди праздника.
— Нет, — мотаю головой. — Тебе показалось.
Я осторожно провожу пальцами по его лицу, очерчивая острые скулы. Его темный взгляд затуманивается из-за моей ласки и я смелею, обнимая его лицо с двух сторон. Лицо уцелело, только несколько царапин от подушки безопасности на левом виске, да небольшой отек.
— Макс, не надо…
— Тише, всё хорошо, — он поднимает правую руку и обхватывает мое запястье горячими пальцами. — Или мне опять нельзя дотрагиваться до тебя?
Он подшучивает, а я пытаюсь заставить себя рассмеяться, а не расплакаться. Когда я стала такой слабой и уязвимой?
— Можно, Макс, тебе можно всё.
Я наклоняюсь и целую его в губы, вдыхаю его родной аромат и задерживаюсь, не желая разрывать нашу близость. Я чувствую его дыхание на своих щеках, его жесткие рельефные губы, даже то, как легонько царапают его ресницы мою кожу, если чуть повернуть голову. Все эти мелочи и моменты собираются в большую главную правду — он рядом.
Он жив.
— Я не был с ней, — вдруг произносит он и проводит кончиком носа по моей щеке. — Ничего не было, малышка… Не знаю, почему вчера просто не сказал, как есть, меня понесло…
— Вчера мы оба устали.
— Значит
— Я целую тебя, дурачок, — я ловлю его очередные слова в ловушку, слизываю их языком и не даю ему говорить. — Тебе нужно беречь силы, а не переговоры вести.
— Ты останешься?
— Конечно. Пока врачи не выгонят, буду рядом. За тобой нужен глаз да глаз, как оказалось.
Константинов усмехается, в глубоких глазах ярко вспыхивает мужской протест, но он не спорит. Тянет ладонь к моему плечу и крепко обнимает, поглаживая и сминая ткань пиджака — его тоже потихоньку отпускает. Ведь я рядом, а вчерашняя ссора не стала фатальной. Я запрокидываю голову и заглядываю ему в глаза, так проходит несколько мгновений, мы смотрим друг друга в глаза и молчим. Не спорим, не пререкаемся и не воюем, я чувствую, как мы оставляем это в прошлом. В том самом, в котором останется трагедия моих родителей, козни Ольги и связи Цебоева, желтые заголовки и недавние минуты, когда я не знала, как прошла операция.
— Я люблю тебя, — произносит Максим, перенося ладонь на изгиб моего плеча. — Тебя одну.
Эпилог
Никогда не думала, что у меня будет королевская свадьба. Ожившая сказка из роскоши, волшебства и невыразимого счастья, мне то и дело хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться. Впрочем, Максим рад стараться. Он издевается и с хитрой улыбкой сжимает мою талию так крепко, что я понимаю, что не сплю.
Вокруг всё реально.
Правдиво.
Нам пришлось перенести свадьбу, тот день, который был назначен для фиктивного бракосочетания, не подошел по понятным причинам. Максим восстанавливался после операции, его помощники закрывали последние вопросы с Цебоевым, а пиарщики написали десятки материалов на тему “богатые тоже плачут”, чтобы вызвать жалость. Мне было дико на это смотреть, но Инна использовала аварию Константинова по максимуму.
После этого буря затихла. Да и последний наш эфир с Ольгой растащили на короткие ролики, где было видно, как она проговорилась, что придумывает кошмары о Максиме. Я не влезала в дела Ольги после того, как Максим вернулся из больницы.
Мы вообще не заговаривали о ней, она исчезла из нашей жизни вместе с грязными заголовками в прессе. Я только знаю, что покупку дома в Бордо отозвали, я не удержалась и повторила Максиму всё то, что сказала мне Ольга. И про прелюдию, и про секс с ним. Видимо, он посчитал это нарушением сделки, Ольга считай довела меня до истерики, а за такое он платить не стал.
Но он не оставил ее без защиты.
Максим пробовал до последнего момента поговорить с Цебоевым по-мужски, заключить перемирие и обойтись меньшей кровью, чем банкротство Влада, но тот не захотел ничего слушать. Жажда мести снесла его без остатка, он несколько лет готовил выпад против Константинова, чтобы отомстить за одну ночь, которую Максим провел с его невестой, и не смог отступить. Он отклонил финальное предложение о переделе бизнеса, и Максим разорил его на следующий день.