Случайный рыцарь
Шрифт:
– Солнце давно село, - сказала Джи.
– Все! Хватит! Я не шевельну больше даже пальцем и вам не позволю. Отдохните, моя госпожа, и пойдем домой... Если этот мерзкий Герма начнет к вам приставать, я задушу его своими же руками.
– Ничего, Джи, я тоже пока не умерла, - слабо улыбнулась Дульси.
– Рабыни уже ушли на ужин?
– Да, госпожа. По-моему, мы тут самые непокорные, а потому самые проклятые работники!
– Джи вдруг поперхнулась словом.
– Высокие звезды! Опять эта мразь - Герма! Он идет к нам. Я боюсь...
– А ты ничего
– Я, конечно, больна, но я полностью владею ситуацией.
– Ну что, Ваше Высочество, - глумливо загремел Герма.
– Опять слабость в коленках и руках? Опять нет сил поднять камень?
– Урод!
– прошипела Джи.
– Как я его ненавижу!
– Спокойно, моя девочка!
– властно произнесла принцесса.
– Всему есть начало и свой конец. Спокойно!
– Вы мне, шлюхи, надоели!
– грозно заявил Герма.
– Я не стану ждать ночи и вылечу тебя, грязная рабыня, прямо здесь, на плантации! Пусть твоя служанка оценит мои возможности.
Он победно рыгнул, ухватил Дульси за руку.
– Где тут у нас посуше? Выбирай! Похохатывая, Герма стал свободной рукой расстегивать свои омерзительные шорты.
– А где угодно, мой возлюбленный, - так же беспечно ответила Дульси и, выхватив из складок одежды широкий короткий кинжал, воткнула его в сердце надсмотрщика. Герма тупо посмотрел на кинжал, губы его шевельнулись.
– А вот говорить тебе, милый, уже нечего не надо!
– яростно воскликнула Дульси и, с трудом вырвав кинжал из жирного тела, опять с отчаянной силой всадила нож в рану - наперекрест!
Герма замычал и рухнул замертво лицом в грязь.
– Вот и все, Джи!
– сказала Дульси!
– А ты боялась, моя девочка.
Они пробрались к реке, умылись.
– Что же будет дальше, госпожа?
– спросила Джи, вытирая лицо полой накидки.
– Мы пробовали убежать - тщетно! Мы избавились от этой мрази... Но что дальше?
– Не знаю, Джи, - сказала Дульси, моя и моя рука в проточной воде.
– Не знаю... У меня какое-то странное ощущение, что я в самом деле владею ситуацией. Смешно другое: я пока, моя девочка, не могу понять саму ситуацию. Все где-то рядом, под рукой, но что-то последнее, крайнее, самое важное не пойму. Пошли спать, Джи! Может, ночью и придет ко мне откровение.
Незнакомая и медленная луна вставала над лагерем рабынь, и две из них покорно подошли к бараку и так же, как все остальные товарки, рухнули на свою подстилку из сухих водорослей.
Откровение пришло утром, когда Дульси с ужасом увидела на построении... живого и невредимого Герму. "Этого не может быть! Вчера вечером он был мертв! Я своей рукой... Может, на этой планете так развита регенерация тканей и органов, что он воскрес?!
– Лихорадочно думала девушка, вглядываясь в левую грудь приближающегося надсмотрщика.
– Нет, даже шрамов не осталось. Какая-то мистика!"
– Что сейчас будет?!
– испуганно прошептала Джи.
– Я не верю своим глазам, госпожа!
–
Герма остановился напротив, туго посмотрел на Дульси.
– Вчера что-то помешало, не помню...
– медленно заговорил он.
– Но я обязательно возьму тебя сегодня, рабыня. Ты так и знай.
– Джи, он не помнит!
– горячо заговорила Дульси, хватая подругу за руку. Недаром мы ночью вернулись в лагерь! Та дорога, бараки, плантация... Мне кажется, нет, я уверенна, что ничего этого на самом деле нет. Как нет и этого подонка! Это фантом, Джи! Все это продукт нашего сознания, нашего больного сознания, упорядоченный сюжетный бред! Ты понимаешь меня, милая Джи?!
– Что ты там бормочешь, потаскуха?
– грозно заворчал Герма, поднимая плеть.
– А ну замри!
– приказала вдруг Дульси, и волосатый великан в самом деле замер, тараща пустые глаза.
– Ты только посмотри, Джи, что сейчас будет! Звонко и радостно засмеялась Её Высочество.
– Я сейчас буду изменять наш бред, разрушать его!
Она повелительно протянула руку.
– Слушай меня внимательно, ничтожество! То, что ты держишь в руке, вовсе не плеть, а змея. И ты ее сейчас сожрешь!
Плеть в самом деле ожила: блеснули крохотные глазки, разинулась пасть. Надсмотрщик замычал и послушно откусил змее голову. Пораженная Джи вскрикнула. Остальные рабыни молчали, будто и не видели происходящее.
– Это не все, Герма, - ликовала Её Высочество.
– Ты как-то хвастался своим "инструментом"?! Я тебя сейчас осчастливлю еще больше. Смотри, он у тебя вырастает, прорастает в землю!
Шорты на надсмотрщике с треском лопнули. Он наконец обрел голос и заорал от ужаса и боли.
– И вообще тебя нет!
– заключила принцесса Дульси.
– Ты весь врос в землю... Нет ничего: ни плантации, ни бараков, ни этих людей! Есть только я и Джи! Мы здоровы, мы избавились от наваждения!
Мир вокруг заколебался, поплыл. Исчез Герма (сгинул в земле как повелевалось), исчез строй рабынь, рухнули и растаяли будто мираж бараки. Небо приблизилось и стало обычным потолком, задрапированным голубой тканью.
– Мы победили, - Джи, - устало сказала Её Высочество, осматривая богато убранную комнату - судя по оборудованию и приборам, палату больницы или госпиталя.
– А вот и наше окно. Оно нам показывалось, когда мы начали разрушать иллюзорный мир.
Поддерживая ошеломленную Первую Подругу, Дульси подошла к окну. Так и есть! Внизу газон, бело-розовые шары цветущей фелисы, бассейн с плавающей в нем пространственной клумбой.
– Я все поняла!
– Принцесса была вне себя от злости.
– Это происки Мудлака. Еще на Земле, в замке, он подмешал в вино кайф сильнодействующий программируемый наркотик, который создает сюжетный бред. Он, кстати, почти ничем не отличимый от реальности. От жизни. Судя по тому, что у нас был одинаковый бред, тебе, Джи, вкатили такой же сюжет.