Слуга Бельфегора. Рассказы о драгоценных камнях
Шрифт:
Через два дня пути отряд, состоящий из пяти кубинских и пяти российских офицеров, добрался до реки и, выбрав место для засады, стал готовиться к встрече с партизанами.
Он помнил, как ночь перед боем дышала звуками. Она наполняла кустарниковую саванну криками животных, шорохами и разноголосым пением насекомых. Сон приходил в уставшее тело и тут же убегал, напуганный мыслями о смерти.
Утро следующего дня началось со щелчков рации, разговоров о готовности и шуток, дергающих нервы нарочито громким смехом. Автомат АК-47, классика военных конфликтов, стал ему таким же другом, как ювелирная лупа, фильтр Челси и ультрафиолетовая лампа.
Когда солнце стало подниматься в зенит, а пот пропитал ворот и спину, огромная баржа появилась из-за поворота реки, испугав птиц. Секунды тишины пошли в обратный отсчёт, он услышал по рации приказ открыть огонь, и в одно мгновение мир наполнился летящим свинцом. Люди, спящие на палубе баржи и стоящие в рубке у штурвала, погибли, даже не успев понять, что перешли из мира живых во владения Аида.
Баржа, потеряв управление, стала приближаться к правому берегу, и через пару минут её ржавый нос воткнулся в песок.
Рация снова включилась.
– Все, кроме геммолога, ко мне, – услышал он голос майора в наушнике, – идём на баржу. Задача – проверить помещения и найти курьера с алмазами.
Резкий звук клаксона, соединившись с визгом резины, в мгновение вернул его из воспоминаний на московскую улицу.
– Ты что, старый пень, совсем офигел?! Вылез на дорогу, так крути башкой во все стороны – глядишь, живой домой вернёшься. Сергей посмотрел по сторонам, убедился, что инстинкты и память ног вели его правильной дорогой, а пешеходная зебра, на которой он стоял в настоящий момент, рождала желание ответить незнакомке.
– Девушка, – улыбнулся он, – здесь нет светофора, а значит, для вас действует правило остановиться и пропустить вступившего на переход пешехода.
– Правило? – произнесла женщина с удивлением, настоянным на брезгливости и пренебрежении. – Ты что, прямо из деревни в Москву пришёл? Что, в вашем Урюпотараканске колбаса закончилась? Ты хоть понимаешь, что я тебя заметила в последний момент? Сейчас сбила бы тебя к чертовой матери, а потом адвокаты моего любовника дали бы денег ментам, следаку, открывшему дело, судье и свидетелям, которые искренне и под присягой рассказали бы о том, как ты бросился ко мне под автомобиль. Хочешь и дальше приезжать в этот город – забудь слово «правило».
Сергей сделал два шага к машине, посмотрел на украшения женщины и спокойно произнёс:
– У вас на правой руке кольцо Cartier с очень хорошим каратным бриллиантом, на левой – золотые часы этого же бренда, а вот в ушах гвоздики, сделанные армянским ювелиром более пятнадцати лет назад. Думаю, вам уже пора определиться – вы переступающая через приличия женщина или живущая воспоминаниями юности девушка, звонящая по выходным маме. Вот, – он достал из кармана пиджака визитку и протянул её незнакомке, – в сотне метров отсюда ювелирный магазин «Соломон». Заходите, я помогу вам удержать прошлое, подобрав к серёжкам кольцо, или задорого продам будущее.
Сергей улыбнулся ещё раз, развернулся и пошёл дальше, слыша, как поднимается водительское стекло и трогается с места большая красивая машина.
К сожалению, маленький отрезок пути до магазина не вернул ему воспоминаний. Мысль, что девушка и её автомобиль испугали их, развеселила его, вернув утреннее настроение.
Немного провозившись с ключами, он вошёл внутрь магазина и тут же услышал треск старого, с наборным диском телефона.
– Привет, мы встречаемся? У тебя ничего не поменялось?
– Миша, дорогой, конечно нет! Жду тебя и уже бегу наливать коньяк.
– Нет, нет и ещё раз нет! Я с этим зельем завязал. Хрустальная хрупкость пьяной души передалась моим сосудам, доктора говорят о надвигающихся проблемах. Поэтому чай и только чай. Пока.
Сергей вернул трубку телефона на рычаги. Тишина дала ему возможность прислушаться к себе. Он снял пиджак, сел в кресло и закрыл глаза. Ему очень захотелось вернуться к воспоминаниям. Минут пять он сидел в ожидании, отгоняя другие мысли, и наконец почувствовал, как воображение очертило контуры баржи, каюту капитана, лежащего на полу курьера и металлический ящик, похожий на контейнер.
– Тут мы его не откроем, – сжимая правой рукой ствол СВД, произнёс майор, – а эта слизь, – толкнул он прикладом винтовки негра, лежащего на полу, – кода не знает.
– Я видел такие контейнеры, – уверенно произнёс Сергей, – это продукция Де Бирса. Вот только как он оказался у партизан?
– Алмазы в обмен на оружие. Всё руководство УНИТА – это алмазные короли Африки, а рабами у них простые жители. За мамалыгу и бутылку воды они роют и моют почти на всей территории Анголы.
– Ворток! – в каюту стремительно вошёл кубинский офицер, одетый в национальную форму солдата Анголы. – В нижних трюмах баржи две сотни людей. Похоже, это какое-то племя. На африкаанс не говорят, по-португальски не понимают, все в лохмотьях, измождённые, грязные, есть старики, женщины и дети!
– Ну вот! – обратился к Сергею майор. – Помяни чёрта, и он явится без промедления и с мешком, полным подарков.
– Майор, – в каюту вошёл ещё один кубинец, – дозор сообщает, в километре от нас замечены пять открытых грузовиков, в них партизан как сельдей в бочке. Не понимаю! Мы всё зачистили, никто не мог связаться с подмогой и сообщить наши координаты, а они едут прямо на нас.
– Контейнер! – перебил офицера Сергей. – Он наверняка снабжён радиомаяком.
– Командир, – вновь заработала рация майора, – в рубке и на палубе полно ящиков с оружием, старатели говорят, что далеко с женщинами и детьми им не уйти. Они просят автоматы, хотят сражаться вместе.
– Всем внимание, слушать приказ, – Михаил включил громкую связь, – кубинцы перемещаются на левый фланг и сидят там в кустарнике тихо, как мышки. Ребята, разведка, вы делитесь – трое на правый край, двое на верхнюю палубу. Старателей расположить на берегу перед баржей. Я с оптикой в рубку. Сергей, – он посмотрел на геммолога, – остаёшься охранять контейнер. Всё, разбегаемся, гости будут с минуты на минуту.
Открывшаяся дверь ювелирного качнула язык колокольчика, и помещение наполнилось электронным звоном.