Слуга Дракона
Шрифт:
– За-ме-ча-те-льно, – отчеканила Илна по слогам. – Представьте мне счет за еду и воду – именно воду, потому что я не притрагивалась к вашему вину и тому пойлу, которое у вас именуется пивом, но годится лишь на то, чтоб мыть полы. А я оплачу ваш счет в присутствии лорда Тадая. Все понятно?..
В этот миг с «Ужаса» раздался хриплый зов трубы, и все моряки, бывшие на берегу, оставили свои занятия и побежали обратно к триреме.
Лорд Тадай бросил мимолетный взгляд через плечо и снова вернулся к важной беседе с коком – они обсуждали меню предстоящего обеда. В отличие от него лорд Нейрал очень рассердился, ведь номинально матросы пребывали в его распоряжении. Он лично назначил группу по расчистке поляны, на которой предстояло разбить шатры для него и господина посла.
С легкой улыбкой Илна продолжала:
– Итак, как я уже сказала…
Но договорить ей не удалось, потому что на сей раз раздался крик Мероты.
Илна обернулась с каменным выражением лица. Девочке полагалось находиться в абсолютной безопасности рядом с госпожой Келайной, и тем не менее…
Вместо того чтобы аккуратно поднять сходни на палубу, матросы небрежно сбросили их вниз на каменистый берег. Илна сразу же узнала девочку по алой шелковой подкладке плаща: она билась в руках мужчины, стоявшего на носу «Ужаса». В руках она сжимала шкатулку из черного дерева, инкрустированную жемчугом.
Все верно. Мерота подошла к воспитательнице с вопросом о «вещах своих родителей». Очевидно, у нее осталось совсем немного предметов, напоминавших ей о детстве и родных, сгинувших в пламени пожара. Наверняка, госпожа Келайна не забрала шкатулку с борта триремы – она, вообще, ничего не могла нести.
И девочка побежала за ними обратно.
Илна зашагала к кораблю. Лейтенант Роубос с горсткой кровавых Орлов бросились в воду, прикрываясь поднятыми щитами. Остальные солдаты мгновенно выстроились вокруг лорда Тадая.
Большинство команды собралось на корме триремы. Одни гребли, другие же просто пытались своим весом опустить корму и таким образом поднять нос судна. Дюжина матросов под предводительством Мастина доставали пики и абордажные сабли из оружейного сундука. Вооружившись, они спешили на нос, чтобы противостоять наступавшим Кровавым Орлам.
– Ко мне немедленно! – кричал Нейрал. – Что вы делаете, мерзавцы! Вонкуло! Что ты делаешь?
Именно то, о чем я тебя предупреждала, титулованный дурак, подумала Илна, двигаясь по воде к судну. Она подобрала подол туники и подоткнула так, чтобы тот прикрыл кошель у пояса. Вода уже доходила ей до середины бедер; плавать девушка не умела и гадала, насколько быстро понижается дно.
Трирема медленно возвращалась в нормальное положение, гребцы заняли свои места на скамьях. Кровавые Орлы плюхались вслед за уходящим судном, хотя Илна не представляла, что они могли бы сделать в таком положении. Один из матросов метнул копье, но Роубос блокировал его своим щитом. Матрос склонился через поручни, пытаясь притопить лейтенанта. Остальные веселились и освистывали плывущих следом солдат.
Прозвучал сигнал флейтиста. Весла замерли, затем медленно, в унисон пошли вперед. Илна прикинула ритм и, когда ближайшее весло оказалось рядом с ней, схватилась за лопатку и подтянулась по древку.
Гребец взвыл от неожиданности. А девушка скорчившись, прильнула к рукоятке, чтобы не попасть под соседнее весло, когда то мелькнуло совсем рядом. Она обхватила деревяшку коленями и попыталась распустить аркан, который носила на талии. Веревка намокла, но тем не менее легко подалась.
Когда мужчина перегнулся через перила, чтоб посмотреть на внезапно утяжелившееся весло, Илна метким движением накинула аркан ему на шею.
Моряк успел вскрикнуть всего один раз, прежде чем петля затянулась у него на горле. Зато Илна проделала остаток пути до палубы, используя вес жертвы в качестве «кошки». По мере того как она поднималась, язык несчастного все больше вываливался изо рта.
«Ужас» медленно отходил от берега, правда, сейчас его курс несколько изменился: пошел по кривой, поскольку вмешательство девушки сбило с ритма гребцов по правому борту Они сидели слишком далеко от борта и не могли видеть, что происходит там, у поручней. Поэтому, увидев, как Илна переваливается через борт, они закричали, будто перед ними появилось то самое чудовище из легенды. Мастин и рулевой и вовсе ее не заметили, так как были заняты солдатами, осаждавшими нос судна.
Лицо девушки застыло в маске холодной ярости. Ну погодите, я покажусь вам страшнее самого страшного мифа!
Она швырнула лассо на палубу. Приятели задыхавшегося гребца оттащили его подальше и теперь пытались ослабить петлю на шее, которая едва не убила его. Хрипящий и ничего не понимающий парень бился на руках своих товарищей, в то время как они с ужасом смотрели на появившуюся из моря женщину-убийцу.
Илна тем временем достала нити из своего левого рукава. Ее пальцы ловко связали несколько отрезков вместе. Узор, возникший меж ее ладонями, был таким же неуловимым, как крыло стрекозы, зависшей над летним прудом.
Вонкуло находился на самой корме, когда услышал крики и обернулся поглядеть, что там происходит. Некоторые гребцы еще сидели на веслах, но большая часть их повскакивала со своих мест, закрывая обзор шкиперу.
С носа триремы разносилось насмешливое улюлюканье: это вооруженные моряки кричали вслед Кровавым Орлам, которые вынуждены были оставить попытки штурмовать трирему и повернуть к берегу. Роубос кашлял и отплевывался, опираясь на руку помощника. Он нахлебался воды, опрокинутый вражеским копьем и не сумев сразу подняться с тяжелым оружием.
– Сейчас же отпусти ребенка! – крикнула Илна мужчине, державшему девочку.
– Спокойно, госпожа, – холодно ответил тот. Это был Чалкус! Он убрал руку с талии Мероты и шлепком отправил ее к Илне. – Я только обеспечивал ее безопасность до вашего прибытия.
Чалкус ухмылялся. В правой руке он держал меч с закругленным острием, которое обеспечивало большую силу удара.
Примечательное оружие – не одна из тех дешевок, что хранились в оружейном сундуке триремы. Оно имело позолоченную гравировку у рукояти и было столь же острым, как запоздавшие сожаления.