Слуга Государя
Шрифт:
— Нет, — заявил я. — Не отпущу, пока ты внятно не объяснишь свое поведение. Сперва эта непонятная история с моим пропавшим телефоном и ты вроде бы даешь мне надежду на что-то. И да, авария произошла двадцать первого ноября, в…
— Хватит. Теперь это уже не важно, — резко качнула головой княжна, обрывая мои объяснения. — Я больше не верю ни одному твоему слову.
— Дело в Нине? — догадался я. — Тут… все сложно. Но я могу объяснить.
— Да ну? — с ноткой сарказма, которым можно было бы плавить сталь, произнесла Настя.
— Ну да!
— Ладно… — помолчав, произнесла она. — Тогда ответь мне на один простой вопрос. Только честно.
— Честно, обещаю.
— Поклянись, — она заглянула мне в глаза. — Самым дорогим, что только у тебя осталось.
Мне не нравилась эта формулировка, принуждающая меня к ответам на неизвестные вопросы. Не нравилось, куда вообще весь разговор идет. Но деваться некуда, если я хочу прояснить отношения. И это же Настя… если я не буду с ней честен, на что вообще тогда я рассчитываю?
— Клянусь, — твердо произнес я. — Памятью моей матери.
Анастасия Кутузова медленно, словно ей приходилось, преодолевая чудовищную боль и обиду, силой выдавливать из себя слова, отчеканила вопрос, и я невольно застыл, лихорадочно соображая, как ответить, чтобы все не испортить. Тогда я еще не понимал, что каждое ее слово уже звучало громогласным ударом, забивающим гвоздь в крышку гроба наших отношений.
— Ты. С ней. Спал?
Глава 53
«Мастер, ты же понимаешь, что нельзя говорить правду?»
Я… я не могу. Я поклялся именем матери.
«Ты сейчас серьезно? — презрительно фыркнула падшая Святая. — Собираешься всё угробить из-за мертвого человека?»
Я дал гребаную клятву.
«Пф. И кто узнает?»
Я. И этого достаточно.
«Пф. Ладно, Честь и Совесть империи. Отвечать что будешь?»
Я не знал. Очевидно, я попался в словесную ловушку. Откуда-то Настя догадывалась об ответе. Скажу «нет» и меня поймают на лжи и нарушении клятвы. Выберу «да» и для Кутузовой это станет доказательством. Но чего именно? Почему она так зациклилась на безродной убийце, которая видит ее впервые в жизни? Не понимаю.
Молчание затягивалось.
— Понятно, — сухо констатировала Настя, поняв все по моему лицу. — Можешь не отвечать.
— Настя, да подожди ты! — вновь остановил я ее, схватив за руку. — Я просто не понимаю смысла вопроса. Почему Делицына? Почему тебя не волнует Уварова или Сухотины? На них ты так не реагировала. Я не понимаю.
Но меня уже не слушали. Не хотели слушать. Она уже получила нужный ей ответ и остальной разговор больше не имел значения.
— Отпусти, — отчеканила княжна Анастасия Кутузова, ноткой Силы в голосе давая понять, что это не просьба, но требование, после которой она не станет церемониться и приватный разговор вот-вот перерастет в громкий публичный скандал.
Жанна, о чем вообще она думает?
«Жанна туда, Жанна сюда… Мастер, определись, кто тебе важнее: обиженная непонятно на что бывшая или сгорающая от ревности яндере, что вот-вот сорвется с катушек?»
Твою… Нина здесь?
«И никак не может решить, кого убивать первым: тебя, кто бросил ее, и теперь разговаривает с другой женщиной или Кутузову, что посмела завладеть твоим вниманием.»
Что за бредовая логика? Так, надо заканчивать здесь и ловить эту сумасшедшую.
— Хорошо… — сдался я. — Но помни, что этот разговор не закончен.
— Нет, он закончен. Как и любые наши отношения.
Слова прозвучали как окончательный приговор для моего сердца и души.
И этот взгляд сквозь меня, словно я был пустым местом. Я хорошо запомнил, когда она посмотрела на меня так впервые, когда я только выписался из больницы и вернулся в школу. Тогда любые слова казались бессмысленными и я молча принял статус кво. Прошло время, я думал, что-то изменилось, что все еще есть надежда. Похоже, я ошибался. Но еще ничего не кончено.
Злость помогла мне встряхнуться.
— Громкие слова, — вслух произнес я. — Но ты кое о чем забыла. Есть договоренность между патриархами Суворовых и Кутузовых. Когда я выиграю турнир Витязя — ты станешь моей невестой.
И тогда ты уже никуда не сбежишь.
— Что же… — произнесла Настя. — Это неприятное недоразумение… я исправлю лично.
Теперь она снова меня видела и этот взгляд я тоже знал. Так смотрят на цель, которую надо сокрушить. Наверное, я должен быть рад. Ненависть лучше холодного равнодушия, ведь так человек испытывает к тебе, пусть и отрицательные, но такие яркие чувства. А от ненависти до любви один шаг, как говорится.
«Да ты оптимист.»
— Михаил Александрович, — изобразила прощальный поклон девушка.
— Анастасия Николаевна, — церемониально поклонился я в ответ. — До скорой встречи.
Оставшись один, я устало выдохнул и на минутку прикрыл глаза.
Это было больно. Турнир, цель, мотивация, всё разом потеряло смысл. Зачем, если после победы Настя все равно будет меня ненавидеть? Ради шанса на прояснение отношений? Или для меня эта некая галочка над пунктом из прошлого, незакрытый гештальт, который не дает двигаться дальше?
В конечном итоге я поступил, как подавляющее большинство людей на этом свете. Я решил подумать об этом завтра и с усилием провел рукой по лицу, отбрасывая эмоции в сторону. Как тогда, когда впервые встретил Жанну. Потом мне это аукнется. Но, как гласили исследования, человек не связывает себя настоящего и себя будущего. Отсюда многочисленные срывы дедлайнов и прочее перекладывание ответственности на потом.
Сейчас я использовал подобную особенность сознания специально. Боли и эмоциям не место в предстоящем деле.