Служанка. Второй шанс для дракона
Шрифт:
После этих слов Дель Маре продемонстрировал всем королевскую печать, которой был закрыт предмет.
— Мы должны в это поверить? — поинтересовался Кайлос.
Поверенный глянул на короля, пожал плечами и передал тубус ближайшему стражнику.
— Попробуйте сорвать печать.
Мужчина неловко взглянул на него и попытался сделать то, что ему велели.
— Нет? Прекрасно, — пробормотал поверенный и, забрав тубус, сунул его в руки какого-то аристократа, оказавшегося ближе всего. — Теперь вы. — И снова неудача. Тубус прошел еще несколько человек, пока Дель Маре не решил, что таких доказательств будет достаточно. — Думаю, теперь все убеждены, не так ли?
Если король хотел сказать что-то еще, то не стал, так как люди вокруг на вопрос Маре сразу закивали.
— Великолепно, — резюмировал поверенный и вернулся к графу. — Ваше сиятельство, — с этими словами он вежливо передал тубус сыну своих прежних клиентов.
Риар принял его и осмотрел. Заметив острый шип, явно предназначенный для того, чтобы пускать кровь, он легко оцарапался о него и приложил кровоточащий палец к печати.
Сразу после этого печать полыхнула светом и сломалась.
— Отлично, — удовлетворенно произнес Дель Маре и посмотрел на Риара с ожиданием. — Вы сами прочитаете документ или хотите, чтобы это сделал я? — спросил он.
Немного подумав, Риар откинул крышку с тубуса и достал свернутую в рулон бумагу. Судя по толщине и качеству, она явно была очень дорогой. Кроме этого, документ был перевязан алой лентой и также запечатан.
На всякий случай Риар измазал кровью и эту печать. Легкая вспышка дала понять, что и вторая печать требовала подтверждения.
— Блестяще, — озвучил свое мнение поверенный.
Риар развернул свиток и принялся читать. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, на что именно он смотрит. Хмыкнув, он передал документ в руки поверенного.
— Вы можете прочесть это вслух.
Кайлос посмотрел на свиток со страхом и дурным предчувствием. Все, чего ему сейчас хотелось, это сжечь проклятую бумагу, но он понимал, что сделать этого не сможет. Такие вещи обычно были защищены даже от магического огня.
— Это… — начал Дель Маре и запнулся. Его глаза слегка расширились. Подняв взгляд, он мимолетно взглянул на стоящего рядом графа, а затем вернулся к документу, — свидетельство о рождении его высочества Риара Рикадера Дар Сторна.
Люди дружно ахнули. Каждый из них с недоумением посмотрел в сторону невозмутимого графа. Хотя стоило ли теперь его так называть?
Голоса становились с каждым мгновением все громче. Людям хотелось как можно скорее все обсудить.
— А я с самого начала знал, что все будет именно так, — сказал кто-то самодовольно. — Одного взгляда достаточно, чтобы заметить, что его… высочество похож на своего отца. Вы посмотрите на эти скулы!
— Да, да, — подхватила за ним стоящая рядом леди. — А эти глаза! Любой увидит, что он достались ему от королевы-матери!
— Верно, верно…
— Не стоило и сомневаться.
— Да тут даже думать не о чем!
— Отец! — громко перебил всех Дель Маре. Люди послушно замолчали, с жаждой в глазах глядя на бумагу в его руках. — Рикадер Магнус Дар Сторн. Мать — Азалия Мария Дар Сторн.
Толпа почти вибрировала от каждого произнесенного имени. Сейчас, когда доказательства были предоставлены, каждый пытался продемонстрировать, что раньше ни у кого из них сомнений в личности Риара не возникало.
Полина, наблюдающая за всем с высоты своего роста в этом обличье, заметила, что многие молодые дамы принялись бросать в сторону Риара хищные взгляды.
От этого внутри нее что-то зажглось. Неужели драконий огонь?
— Временная хранительница, — продолжил Маре, — Филиция Де Виль. Временный хранитель — Сезар Де Виль.
Когда поверенный дочитал, Кайлос сорвался с места и бросился вперед. Он не мог больше этого выносить, так как понимал, что дни его правления закончены.
— Дай сюда. — Подлетев к поверенному, он вырвал свидетельство из его рук и впился глазами в строчки. Проклятые чернила словно насмехались над ним. Взбесившись, Кайлос попытался порвать бумагу, но та явно была защищена от повреждений. — Вы все заплатите, — выдохнул он тяжело, а потом поднял ненавидящий взгляд на молчаливо наблюдающего за ним графа и бросился прочь, намереваясь как можно скорее скрыться.
Вот только сделать это ему не удалось. Риар не стал ждать, пока бывший король сбежит. Сдвинувшись с места, она в два шага догнал его и замахнулся, вложив в удар все свое бессилие, разочарование и злость, которые копил последние годы.
Неприятный хруст прозвучал над двором так громко, что все люди, слышавшие его, непроизвольно поежились.
Кайлос потерял сознание еще до того, как упал на землю.
— Давно хотел это сделать, — пробормотал Риар, встряхивая рукой.
Если кто-то и был возмущен действиями Риара, то ничего не сказал. Все присутствующие в этот день около королевского замка были настолько поражены событиями и открывшейся правдой, что ни у кого не находилось слов выразить степень своего удивления и растерянности.
Многих волновало, что будет дальше. Каждому хотелось знать, какую линию поведения выбрать на будущее.
За всех решил один из аристократов. Он стоял ближе всех к Риару. Когда тот ударил бывшего короля и выпрямился, чтобы оглядеть холодным взглядом толпу, человек мгновенно сориентировался и низко поклонился.
— Приветствую законного короля Сторвинда.
Сначала мало кто отреагировал на это, но спустя некоторое время люди один за другим начали кланяться, женщины приседали и склоняли голову в знак почтения.
Риар окинул взглядом толпу и хмыкнул.
Когда он летел сюда, у него был план отобрать корону у нынешнего (теперь, по-видимому, бывшего) короля. Он намеревался сделать это силой, так как понимал, что с такими врагами затаиться не получиться.
Кроме этого, он собирался воспользоваться элементом неожиданности, не желая давать Кайлосу времени на подготовку. Кто знает, что мог придумать изворотливый ум этого человека, будь у него в запасе недели или даже месяцы.
Риар не до конца понимал, как реагировать на правду о своем происхождении. Он всегда считал своими родителями графа и графиню Де Виль. Раньше он подозревал, что мать изменила отцу, возможно даже с королем. После, не найдя этому никаких доказательств, Риар решил, что измена произошла когда-то в прошлом.