Служанка
Шрифт:
– Ты не умрешь, – услышала я в голове его голос.
По телу пробежала дрожь.
– Кто ты? – справившись с волнением, спросила у призрака.
– Сущность рода арнов, – ответил волк. Его образ дрогнул и подернулся светящейся серебристой дымкой. Она была частью зверя, вилась вокруг него и то сливалась с крупным полупрозрачным телом, то проступала вновь, скрывая от меня все, кроме алого взгляда. – Много лет я был заперт в этом камне, но ты дала мне свободу, – голос звучал приглушенно, но в нем отчетливо слышались рычащие нотки. – Теперь, когда древнее проклятие снято, все арны обретут мир со своей второй
Я смотрела на волка, а в голове всплывали воспоминания: стук, жертвенник, голос, просящий о помощи. Внутри вспыхнула догадка.
– Это ты меня звал?
– Да, – подтвердил призрак. – Я много лет ждал ту, что сможет услышать мой зов. И вот ты пришла. Пробилась через каменную толщу, нашла жертвенник и смогла побороть страх, что охватывает любого, кто возьмет в руки Араур.
– Его так называют? А почему в тот раз у меня ничего не получилось, а сейчас я смогла? – спросила я, вспомнив, как уже пыталась взять в руки нож, но тот не дался.
– Араур подчиняется только тем, кто связан с арнами кровными или брачными узами.
– Подожди, а как же душа замка, которую я должна освободить?
– Я и есть душа Белвиля и всего рода арнов, – ответил зверь, и мне показалось, что он улыбнулся. – А теперь иди, – приказал, глядя на меня своими удивительными сверкающими глазами. – Тебе пора.
– А ты?
– А у меня накопилось много дел, – призрачная пасть растянулась в усмешке. – Слишком долго я не был в вашем мире.
Волк добавил еще какое-то непонятное слово, и меня закрутило в вихре, понесло куда-то, и очнулась я перед той самой стеной, у которой меня ждала Златка.
***
Штефан
Он смотрел на лежащий перед ним клочок бумаги и пытался понять, правда ли тот от Бранимиры или это всего лишь подделка, с помощью которой его хотят выманить из дома?
«Буду ждать у Варских ворот ровно в полдень, – снова и снова вчитывался он в написанные знакомым почерком слова. – Приходи один. Мири».
Имя, которым была подписана записка, знали только они двое – он и Бранимира, но вдруг это все же ловушка?
Он свернул листок и сунул его в карман. А потом решительно застегнул камзол и пошел к выходу. Как бы там ни было, если его и захотят схватить, то стены особняка вряд ли смогут послужить защитой от слуг императора. Ему бы только от хвоста оторваться, но это он умеет.
Потайная калитка вывела его на шумную Авер-орд. Тут вовсю кипела обычная столичная жизнь. Кареты, всадники, прогуливающиеся прохожие и спешащие по делам дельцы – в Олендене ничего не менялось. Здесь всегда было шумно, многолюдно и суетно. Раньше ему это нравилось, а вот сейчас почему-то торопящаяся жить столица вызывала глухое раздражение. И душу тоска охватывала. Вспоминался Стобард с его серым небом и густыми туманами, тишина утреннего леса, аромат дикой малины и мокрая от росы трава. А ещё – нежные руки жены, тепло ее тела, сладкая ложбинка между грудями… Рагж! Никогда не думал, что способен так тосковать по женщине. Сколько их было в его жизни! Пышногрудые варнийки, узколицые фархидки, белокожие и рыжеволосые зерийки, хрупкие данаирки… Да только ни одна в душу не запала, кроме Элинии, ни у одной таких глаз чистых нет и души, что с его душой говорить без слов умеет. Элиния… При одной только мысли о ней дыхание сбивается и сердце
Штефан с легкостью заметил двоих соглядатаев, стоящих рядом с фонтаном. Высокий худощавый вариец был знаком ему по прошлому, а вот второго он не знал. Видать, из новеньких. Парни о чем-то разговаривали и совсем не смотрели в сторону особняка. Что ж, это существенно облегчало его задачу.
Он дождался, пока мимо проедет высокая телега и быстро свернул за угол. Вот и все. Можно больше не беспокоиться о тех двоих. Гойко с Давром о них позаботятся.
Он дошел до Вердской площади, свернул на Корен-нье и вышел к Варским воротам. Тут вовсю кипела торговля. Прилавки ломились от ярких овощей и заморских фруктов, с железных крюков свисали тушки птиц, бойкие купцы зазывали в свои лавчонки, повсюду шныряли мальчишки-разносчики.
Странное место выбрала Бранимира для встречи. Не пристало гордой аристократке по ярмаркам расхаживать. Или потому и выбрала, что здесь ее никто увидеть не ожидает?
Штефан огляделся по сторонам. Вокруг шумели люди, громко смеялась какая-то разбитная баба, у ворот лузгали семечки перепачканные в золе мальчишки.
– Дяденька, идите за мной! – неожиданно услышал он тонкий голосок, и, обернувшись, увидел рядом с собой чумазую девчонку.
– Кто тебя послал? – спросил он, ухватив грязную тонкую руку.
– Дана. Просила вас привести.
– Где она?
Штефан настороженно оглянулся и принюхался, пытаясь вычленить среди сотни запахов один, хорошо знакомый. Но в той круговерти ароматов, что висела в воздухе, разобрать что-либо было невозможно.
– За воротами ждет, – ответила девчонка. – Так вы идете?
Блестящие черные глаза уставились на него с ожиданием.
– Веди, – решился он.
Девчонка шустро юркнула в толпу, а Штефан пошел следом, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. Ему и хотелось бы понять, что его ждет, но на душе было слишком много всего, и ему не удавалось вычленить из этой мешанины чувство опасности.
– Ты пришел!
Не успел он вслед за девчонкой войти под темные своды старых ворот, как рядом с ним выросла закутанная в чардаф фигура.
– Мира?
Он вглядывался в скрытое за кружевной кисеей лицо.
– Я, любимый, – шевельнулись знакомые губы, а его груди коснулась затянутая в перчатку рука.
– Зачем звала? – отстранился он.
– Ты не рад меня видеть? – в голосе Бранимиры прозвучала едва заметная грусть. – А я надеялась, что ты по мне скучаешь.
Штефан нахмурился. Не любил он все эти бесполезные разговоры о чувствах. И почему женщины не в состоянии понять, когда им говорят нет?
– Ты ведь позвала меня не затем, чтобы вспоминать прошлое? – пристально посмотрел на бывшую любовницу.
– Разумеется, я не настолько потеряла гордость, – подкрашенные губы дрогнули в усмешке. – Я хотела предупредить.
Мира подошла ближе, подняла к нему лицо и сказала, глядя прямо в глаза:
– Вчера у нас был Свард. Он собирает против тебя заговор, хочет представить императору доказательства твоей измены.
– Какие доказательства?
Штефан пристально вглядывался в блестящие сквозь нити кисеи глаза.