Служба - дни и ночи
Шрифт:
— А газету кто выписывает?
— У них раньше жил на квартире парень, вот только фамилию забыла, он и выписывал эту газету. Месяца три назад встретил меня на улице. Сказал, что получил квартиру. Интересовался, как перевести газету на новый адрес. Я все растолковала, но все остается по-прежнему. Значит, у парня или времени нет, или просто решил не заниматься этим вопросом.
Тростник записал адрес, на который выписывается «Чырвоная змена», поблагодарил начальника отделения, девушку-почтальона и ушел.
На улице, немного поразмыслив, он решил не терять времени и сразу
Владимир понимал, что заходить в дом сразу нельзя, поэтому направился в соседний. Открыв калитку, он вошел во двор и тут же натолкнулся на пожилую женщину, которая стирала белье.
— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, вам квартиранты не нужны?
Женщина, не отрываясь от работы, поздоровалась с гостем. Но, услышав вопрос, выпрямилась и, не вынимая рук из стоявшего на деревянной скамье таза, ответила вопросом на вопрос:
— Одинокий или семейный?
По тону вопроса Владимир понял, что хозяйка не против принять на квартиру одинокого человека, а это не входило в его планы, и он вынужден был ответить:
— Женат. С женой и сыном. Нам бы комнату снять, а то пока очередь на квартиру подойдет, жить негде.
Однако хозяйку подобный вариант не устраивал:
— Одинокого еще бы взяла, а семью не могу, так что извините.
— Может, соседи комнату сдают? Дом подходящий, — и Тростник кивнул на жилье Лобанова.
— Дом-то немалый, — со вздохом ответила хозяйка, — да вот хозяева вряд ли вам подойдут.
— Что, скандальные?
— Пьют много, потому и скандалят. Да и они семейных не возьмут. Детей своих не имеют, а чужих не любят. Живут вдвоем. Четыре комнаты. Одну занимает квартирант. Этот нравится хозяевам: вместе пьянствуют. Вчера ко мне хозяйка приходила, Лизой ее зовут. Просила денег одолжить. Говорила, что одинокого мужчину хотели бы взять на квартиру. Так что не стоит и заходить к ним. Пройдите в конец улицы. Может, там найдете что-либо подходящее.
Тростник извинился, вышел на улицу и направился в райотдел. Каменев был у себя, разговаривал с Ветровым. Увидев Тростника, прервал беседу и спросил:
— Ну как? Выяснил?
— Конечно.
И Тростник коротко рассказал о Лобанове.
Каменев задумался:
— Что делать? Допрашивать Лобанова, не выяснив, что это за тип, нельзя.
Ветров вспомнил рассказ Нади о Данае и предложил:
— Что, если сделать так, как однажды поступил Зевс?
Каменев и Тростник удивленно уставились на лейтенанта. Ветров с улыбкой продолжил:
— Только для этого кто-то из нас должен превратиться в золотой дождь.
— Ты что?.. Того? — удивился Тростник, выразительно покручивая указательным пальцем у виска.
— Ты сам того! — отпарировал Игорь. — Послушайте!
И он начал излагать свой план.
В доме Буровой
Заведующая загсом, пожилая женщина с обильной сединой в волосах, протянула Игорю Николаевичу несколько листов.
— Вот, пожалуйста! Эти бланки заполнили Бурова и Ревтовский.
Игорь достал ручку, блокнот, присел у стола. Через
— Хочу, чтобы ты посмотрела сегодня на одного человека.
Зина улыбнулась:
— Симпатичный?
— Это уж как тебе покажется, как оценишь, — в тон ей ответил Игорь.
Они ехали к дому Буровой. Ветрову не давало покоя одно предположение. И вот теперь необходимо было вместе с Белявской заняться серьезным делом. Недалеко от дома, где проживала Бурова, Игорь остановил машину, начал осматриваться. Он дотронулся до руки Белявской:
— Видишь двухэтажный дом?
Зина посмотрела в ту сторону, куда показал Игорь, и увидела деревянный двухэтажный особнячок с одним входом.
— Да...
— Минут через пять заходи в этот подъезд, буду тебя там ждать.
Игорь не торопясь вылез из машины. Через несколько минут он уже разговаривал со старушкой сторожихой, и она открыла одну из комнат. Игорь взглянул в окно, удовлетворенно хмыкнул. Домик Буровой, вход в него были как на ладони. Он спустился вниз, встретил Зину и вместе с ней снова поднялся в комнату.
— Наша задача очень простая, — сказал он, — сидеть и смотреть на мужчин, которые входят и выходят из этого дома.
Зина согласно кивнула головой, села на стул, начала смотреть в окно.
Прошел час, второй. Стало смеркаться. За это время в дом Буровой вошел только один мужчина, но Зина его не опознала. Когда совсем стемнело, Ветров и Белявская вышли из своей засады. Они пешком направились в сторону милиции.
Новый квартирант
Андрей Семенович Лобанов работал на инструментальном заводе, а его жена Елизавета Михайловна — уборщицей в школе. Детей у них не было. Это обстоятельство, видимо, и наложило отпечаток на характеры супругов. С соседями они почти не вступали в контакты, особенно Андрей Семенович. Дело в том, что хозяин часто выпивал, нередко скандалил с женой. Квартиранты, как правило, у них долго не задерживались. Но вот последний жилец, видно, и не думал уходить. Это был одинокий мужчина лет тридцати, высокий, костлявый. Работал он на какой-то базе грузчиком. Григорий Казимирович Лешковский — так его звали — был замкнутым, неразговорчивым человеком. Дружбу водил только с хозяином, с которым частенько выпивал.
Однажды, когда чета Лобановых была дома, в квартиру вошел незнакомый мужчина — невысокого роста, светло-русый, на вид лет тридцати или чуть больше этого. Глядя голубыми глазами на хозяев, он спросил, не нужен ли им квартирант. О себе он сказал, что работает слесарем на тракторном заводе, в общежитии жить не хочет.
Хозяевам нежданный гость понравился, и в доме стало два квартиранта.
Новичок оказался разговорчивым, веселым человеком, знал много анекдотов, да и выпить, если приглашали, не отказывался. Правда, пил в меру. И хозяева дома, должно быть, очень удивились бы, увидев, как квартирант, придя к себе в комнату, тут же принимался есть сливочное масло и принимать какие-то таблетки.