Служебный разбой (сборник)
Шрифт:
– Эти сведения будут больше всего интересны вашему другу из ФСБ.
– Да, мы отдадим платежки Волкашину, может, он что-нибудь высосет из них. Через проверенных людей он уже ищет наших противников в Лесорецке. Но говорит, что эти люди, хотя сводят концы в Лесорецк, действуют отсюда, из Питера.
– Откуда он знает?
Горохов пожал плечами.
– Его разве разговоришь? Никогда ничего не объясняет толком. Сказал мне, что чувствует – кто трясет нас, тот под боком, в Петербурге.
– На Волкашина тоже наехали?
– Кто на него рискнет наехать?
– На вас рискнули, а вы – его друзья. Значит, те люди не боятся Волкашина. Связавшись с вами, они с самого начала предполагали, что придется иметь с ним дело.
– Может, о Волкашине не знают?
– Исключено. Кто начал эту операцию, тот собрал всю информацию.
Горохов задумался.
– И что?
– Ничего. Будем искать, будем думать.
– Время, Сережа! Время! У нас его очень мало. Враги уничтожили не только Сысоя, Мулатова, Маранка, они замахнулись на нас, – Азаров помолчал. – Круг сужается. Нас осталось трое. Алик, я и Волкашин. Я думал, тебе полезно будет взглянуть на платежки.
– Это пригодится, – не стал разочаровывать его Бянко. Щеки инстинктивно зачесались – вспомнились кулаки Азарова. Его лучше было не злить, тем более что Сергей потратил его деньги. Журналист переключился на Горохова. – Хочу вас спросить, Александр Александрович, откуда вымогатели узнали, что у вас есть восемь миллионов долларов?
– Есть?! – Горохов чуть не подпрыгнул в кресле. – Восемь миллионов! Да нет у меня! Если только все продать, все – может, наберется.
– Они вам сказали об этом – продай все. Выходит, они посчитали, прикинули. Вы у них, как на ладони.
Горохов впал в задумчивость.
– Может так статься, что в вашем окружении есть люди, работающие на ваших врагов?
Горохов, тяжело вздохнув, посмотрел исподлобья на вошедшего в гостиную лакея, проговорил:
– Надо проверить.
Лакей (очень важный) степенно вымолвил:
– Александр Александрович, вас к телефону.
– Иду, – Горохов с готовностью вскочил с кресла.
Азаров, мотнув головой в сторону выхода, потянул Сергея за рукав:
– Нам тоже пора, Алик. Я тебе позвоню.
– Хорошо, будем держать связь. Я должен быть в курсе всего… – Горохов, жалко улыбнувшись, кивнул и пошел прочь из гостиной.
Лакей проводил Сергея с Азаровым до дверей квартиры.
Спускаясь по лестнице, Вениамин, посмеиваясь, сказал Бянко:
– Классная у Алика женушка!
– Красивая.
– Пихаться страсть как любит! Я ее лично дважды обрабатывал по-всякому. Ее все лакеи Алика прут, вся охрана, шоферы… Они у нее все в кулаке зажаты. Скажет Алика придушить – придушат, не задумываясь, хотя гуляют на его деньги.
– Почему не откроете ему глаза?
– Дурак я. Она мне дала, чтобы я тоже повязан был. Я вякну, она меня сдаст, скажет – он тоже гадил. Хитрая баба, опасная. Алик – старый дурак. Ее все прут, кроме Алика, а он платит за чужое удовольствие. Счастливый осел.
Сергея ошарашили слова Вениамина. Вот тебе и смазливая дурочка из модельного агентства! А он ведь ей понравился. Сто процентов, что у нее пронеслась мысль насчет Сергея. Было бы неплохо такую штучку попользовать.
Выйдя на улицу, Азаров замер, глядя на свой джип, в котором уже ждали будоломы сопровождения.
– Что будешь делать? – спросил он Сергея.
– Вызову Анисима, пусть наблюдает за квартирой Горохова.
– Зачем?
– Есть мысль. Горохова кто-то сдает. Этот кто-то знает, кто на вас наезжает… Ну, не конкретно, но кому-то он сливает информацию. Через этого человека можно будет протянуть цепочку дальше.
– Торопись, Бянко, время не ждет. Если со мной беда стрясется, я к тебе с того света вернусь, чтобы порвать на куски!
В то утро Сергей вызвал Аннуса и повел его в квартиру Горохова уже в отсутствие Азарова. Тот же милиционер с пристрастием допросил, к кому они пришли и кто такие, по домофону доложил о прибывших хозяину квартиры и, лишь получив добро, пропустил внутрь дома. Сергей поощрять сержанта за рвение в службе не стал – и так Азаров за утро дважды по пять сотен кинул; а еще древние японцы утверждали, что «сильно хорошо» – это уже плохо.
Горохов теперь был в тяжелом бархатном халате до пят, расшитом казахскими узорами. Рядом с ним, с важным видом английского джентльмена, стоял лакей. На Сергея он смотрел с презрением, на Анисима вообще не смотрел. Бянко это обстоятельство не задевало – лакеи Горохова получали в пять раз больше, чем сам главный редактор Калашников, не говоря уж о них, журналистской мелюзге. У них были «Тойоты» и «Ауди», квартиры с огромными плазменными экранами домашних кинотеатров, дети на платных факультетах в престижных университетах и молодые курвы-содержанки, победительницы провинциальных конкурсов красоты.
– Снова ты, Сережа, – Горохов обращался к нему уже, как к родному. Аннус его удивил. – Черный с тобой?
– Мой напарник. Познакомьтесь – Анисим. Помогает мне вести расследование.
– Понял. Но он компетентен? – Горохов был в полной растерянности.
– Дилетантов не держим.
– Ясно. Итак, ты что-то забыл у меня спросить?
– Александр Александрович, можно тет-а-тет?
Горохов пожал плечами.
– Изволь, – кивком он отослал лакея.
– Александр Александрович, я хочу поручить Анисиму последить за вашей обслугой, – у Сергея не повернулся язык назвать лакеев прислугой. Вроде меняется только приставка «об» и «при», но как изменяется смысл!
– Ага… Понял… Что ж, хорошо. Ты правильно подметил – кто-то на меня настучал тем прохвостам, что вымогают деньги. Если мы найдем стукача, то выбьем из него имена тех, кому он сдает меня…
– Да. Поэтому, Александр Александрович, необходимо, чтобы Анисим увидел всех, кто служит у вас. Но сделать это надо ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрения.
– Сделаем так: он – дизайнер. Я решил поменять интерьер. Заказал самого модного дизайнера. Походим по квартире, пусть смотрит на обитателей, а я буду объяснять, что желаю «поменять и переделать». У меня работают четверо лакеев и шофер.