Служебный разбой (сборник)
Шрифт:
– Босс, таксист говорит – негры могут продать оружие, но при этом могут нас вложить Антону.
– Убьем и негров, – спокойно сказал Боголов.
– О’кей, вези к неграм! – согласился Паша, хлопая Николаса по плечу.
– Афроамериканцам. Не вздумайте их назвать неграми, а то они обидятся и сделка сорвется.
– Хорошо.
Русские погрузились в такси, и Николас повел машину на Григроуд – улочку на окраине, где было много гаражей и овощехранилищ. Один из боксов для грузовиков стоял с раскрытыми нараспашку воротами. У ворот на ящике из-под пива сидел чернокожий
Николас притормозил, опустил стекло.
– Исайя здесь?
– Зачем тебе Исайя? – Паренек вскочил с ящика и, весь подергиваясь, двинулся к такси.
– Его хотят видеть эти джентльмены.
– Зачем?
– Мальчик, приведи Исайю! – коверкая слова, грозно прорычал Паша.
Паренек не смутился.
– Они иммигранты! – воскликнул он обрадованно.
– Я убью его, – возмутился Паша.
Паренек сразу подобрался.
– Но, но… Спокойствие.
Так же подергиваясь, он ушел внутрь бокса.
– Не стоило с ним так говорить, – боязливо произнес Николас. – Он наболтает Исайе бог знает что.
– Не ссы, – опять сказал Паша непонятную фразу.
Из глубины бокса на свет вышли несколько самоуверенных чернокожих парней. Впереди шел короткостриженый наглец в кожаной безрукавке и с серьгой в ухе.
– Это Исайя, – прошептал Николас.
Русские, открыв дверцы, полезли из машины.
– Хэлло! – начал общение Паша.
– Фак ю! – уверенно тыча в направлении Паши пальцем, визгливо заголосил Исайя.
– Че лаешься?
– Ты наехал на моего парня! Тебе крышка! Вам всем крышка, иммигранты!
– Успокойся.
– Нет, ты не понял меня! – Исайя вплотную подошел к высоченному, мощному Паше и, задирая подбородок, подергиваясь, чуть не касаясь своим ртом губ Паши, продолжил визгливо причитать: – Тебе здесь не Лос-Анджелес, мать твою! Здесь моя улица, и ты не смеешь без разрешения приходить ко мне, не смеешь звать меня, не смеешь грубить…
Вдруг Исайя, задыхаясь, зашипел и, выпучив глаза, стал болтать ногами – потерявший терпение Паша схватил негра за горло, оторвал его от земли и чуть приподнял. Люди Исайи, мгновенно перетрусив, присели, похватали пистолеты и направили на неизвестных, дерзко «наехавших» на их главаря. Удар, еще удар… Будоломы Самуила отработанными, молниеносными выпадами разоружили двоих парней и направили пистолеты на остальных. Те тут же бросили оружие на землю и подняли руки. Паша, молча вынув пистолет из-за пояса Исайи, разжал свою пятерню. Главарь подонков грузным кулем рухнул перед ним, кашляя и ругаясь.
Самуил кивком велел одному из своих архаров поднять с земли пистолеты. Пять стволов – каждому по одному. Он решил, что этого хватит.
– Поехали отсюда.
– Тебе конец, мать твою! – качая головой, опять запричитал Исайя.
– Пошел ты, – Паша пихнул его ногой, и главарь шелупони клюнул носом землю.
Как только захлопнулись дверцы машины, Николас на всех газах сорвался с места. Он качал головой – случилось самое страшное, и теперь ему было несдобровать по-настоящему. Русские не купили, а нагло отняли оружие у дерзких афроамериканских парней. Им-то что! Жуют жвачку, на каменных лицах не отражается ни одной эмоции. Сидят самоуверенными истуканами.
А хреновы ублюдки Исайи, они найдут его – Николаса Пейса. Они видели номер машины. Найдут в Лос-Анджелесе и зарежут в подворотне.
Нет, не следовало ему брать этих клиентов. Все проклятые деньги! Все неприятности из-за незаслуженно больших денег. А он радовался! Русские платили много, не скупясь. А теперь он в дерьме!
Николас боязливо скосил глаза на сидящего рядом Пашу – настоящий бандит. Руки сами собой затряслись от страха. Он Исайю чуть не удавил, словно пощипанного петушка.
Машина летела по прямой улице. Николас Пейс не соображал – слишком большой стресс для его умиротворенных покоем мозгов. Русские молчали, не интересуясь, куда они едут…
Исайя, кривясь от боли, медленно поднялся и стал отряхиваться от пыли.
– Ты испугался, мать твою! – надвинулся на него пучеглазый ублюдок Конан, которого Исайя терпеть не мог; держал рядом только потому, что изредка пользовал его сестренку и боялся, что тот, выйдя из– под контроля, может помешать плотским утехам.
– Молчи, – буркнул Исайя.
– Ты наклал в штаны, парень! – не унимался Конан, подергиваясь от нетерпения. Он оглянулся на остальных, опять повернулся к Исайе. – Ты обделался! Разве ты крутой после этого?
Исайя возмущенно выгнул грудь, сразу став выше Конана.
– Я крутой! А ты никто! Ты пустое место, мать твою! – Исайя отошел от Конана и, уже для остальных, закричал: – Эти твари уже покойники! Я урою их! Урою всех!
Парни, пряча глаза, молчали. Паша одним движением уничтожил авторитет Исайи. Если бы у него сейчас был пистолет за поясом и Паша появился снова, Исайя, не задумываясь, выпустил бы в него всю обойму.
– Эти белые ублюдки пожалеют, что наехали на крутых черных парней. Нет, они не успеют пожалеть – я перестреляю их раньше!
Парни молчали.
Конан, оттеснив Исайю, сказал:
– Надо сказать Антону, что нас опустили белые из Лос-Анджелеса. Номер такси я помню. Антон им внутренности вырвет.
– Конан, ты всегда не дружил с мозгами, – Исайя толкнул Конана, и тот, не удержавшись на ногах, упал. – Если сказать Антону, что нас кто-то обделал, он уроет нас сам! Он загрузит нас и заставить убить тех подонков. Зачем говорить Антону? Мы сами поедем в Лос-Анджелес, найдем таксиста и уроем ублюдков.
– А если таксист ничего о них не знает? – спросил молоденький Том, двоюродный брат Исайи.
– Простой таксист не повезет на дело. Он с ними заодно. Понятно?
– И что нам делать?
– Ничего, мать вашу! Пойдем к школе, изобьем какого-нибудь белого, отнимем деньги и пожрем в кафе.
– Точно, Исайя, надо урыть Саммерса. Он увел у моего младшего братишки девчонку, – подал голос Дэн. – Я сам его запинаю.
– Все, закрываем гараж. Пошли! – Исайя снова уверенно командовал своими парнями, и Конана, все еще сидящего на земле в пыли, он не замечал – не так-то просто отобрать у него власть. – А иммигрантами займемся завтра.