Смех Циклопа
Шрифт:
– Почему всегда достается мне? – возмущенно восклицает она.
Исидор, скрывая тревогу, подходит к ней.
– Это из-за вашего отношения к Вселенной, – ворчит он, уворачиваясь от боковой волны. – Вы все время сердитесь, и мир сердится на вас. Вы бьете, мир бьет вас в ответ.
– Знаете, Исидор, мне не нравятся ни ваш юмор, ни ваша философия! – кричит Лукреция, ощупывая шишку.
– Осторожно! Пригнитесь!
Бом-парус маленького судна длиной четыре метра семьдесят сантиметров снова летит по ветру. Молодая журналистка едва успевает отшатнуться.
– Умный
Едва он успевает это сказать, как новая волна подбрасывает яхту и обрушивает вниз. Исидор снова теряет штурвал, его швыряет вперед. На этот раз алюминиевой перекладиной по лбу получает он. Раздается гулкий звук, как от удара по пустой бочке. Исидор теряет равновесие.
«Мне кажется, я понял суть юмора, – думает он под завывание ветра. – Смешно, когда любители давать советы убеждаются в их справедливости на собственной шкуре. Так мне и надо».
Он подносит руку ко лбу и тоже чувствует под пальцами растущую шишку.
Исидор и Лукреция пытаются опустить парус. Они тянут за тросы, чтобы убрать все, что на их утлом челне может помешать разгулу стихии.
Небо темнеет все сильнее. Теперь их окружает почти полная темнота. Ветер становится штормовым. Судно несколько раз едва не переворачивается, а два его злополучных пассажира, стоя на четвереньках и цепляясь за все, что попадается под руку, вычерпывают воду.
Лукреция чувствует тошноту. Ее рвет. Она свешивается за борт, Исидор из последних сил держит ее.
Яхту накрывает гигантской волной. Неуправляемое судно крутится вокруг своей оси и ложится на бок. Исидор и Лукреция, ошалевшие от ветра, холода и скорости захлебываются в захлестнувшей их волне. Неожиданно судно напарывается на торчащую из моря скалу, которая взрезает его пластиковое днище.
Дальнейшее горе-мореплаватели видят как в замедленной съемке. Яхта резко останавливается, раздается грохот, напоминающий взрыв. От удара маленькое судно переворачивается, и его пассажиры улетают куда-то далеко в темноту.
81
421 год нашей эры
Галлия, Кельтика.
Окрестности Броселиандского леса
Римская империя гибла. Римская цивилизация, словно море во время отлива, отступала под натиском атакующих со всех сторон варваров.
Семнадцатый римский легион покидал Галлию одним из последних. Из всего лагеря защищать Кельтику от варваров остались лучшие галло-римские аристократы, воспитанные римлянами.
Саксы, уже вынудившие бретонцев отступить на юг, снова начали угрожать северным границам провинции. Тогда галло-римские бретонцы решили избрать короля, который поведет их в бой. Их выбор пал на прекрасного стратега Артура.
Артур быстро собрал группу рыцарей, воевавших некогда в семнадцатом римском легионе, и окрестил их рыцарями Круглого стола, потому что собирались они за круглым столом. Это были кельты, под влиянием римлян принявшие христианство. Артур выбрал двенадцать – по числу апостолов – рыцарей, которые уже показали себя в бою.
Начались жестокие битвы с саксами и пиктами. (Слово «пикты» означает «раскрашенные люди». Они пришли из Шотландии и получили это прозвище потому, что раскрашивали лица.) Артур и его рыцари держались стойко. Они отразили набеги саксов и дали отпор пиктам.
Чтобы заручиться поддержкой чрезвычайно суеверного коренного населения, Артур, по совету своего друида Мерлина, решил поразить воображение местных жителей. Друид придумал двенадцати рыцарям священную миссию: найти Грааль, чашу, в которую некогда собрали кровь Христа.
Молодой король Артур сомневался в успехе этой затеи, но решил рискнуть.
Ланцелот, вернувшись из Иерусалима, подал ему позолоченную чашу. «Я нашел Грааль!» – заявил он. Никто не мог доказать обратное, и легенда прижилась. Власть короля и его двенадцати рыцарей стала священной. Римская империя превратилась в будущее государство франков.
Однако между двенадцатью рыцарями возникли разногласия. Молодые горячие мужчины с трудом ладили между собой. Рыцарь Гавейн обнаружил, что рыцарь Ланцелот Озерный вступил в запретную связь с королевой Гвиневрой, супругой самого Артура. Гавейн вызвал Ланцелота на поединок и был убит им. Ряды соратников короля затрещали по швам. Рыцари разделились на два лагеря: одни были за Ланцелота, другие – за Артура.
Мерлин сказал королю:
– Наша проблема, сир, заключается в том, что мы победили всех внешних врагов. Теперь нам придется выдумывать внутренних. Праздность – мать всех пороков. Рыцарей надо чем-то занять.
В это самое время из Иерусалима вернулся рыцарь Галахад. Он рассказал, что слышал там о «втором Граале», который называют «Мечом Соломона».
– Если первый Грааль – это вещь, предмет, то, как мне объяснили, второй Грааль, то есть «Меч Соломона», – это духовная ценность, – сказал он.
– Отлично, – сказал Артур, увидев прекрасную возможность отвлечь соратников от внутренних распрей. – Мы должны найти это сокровище.
Он отправил за вторым Граалем рыцарей Карадока, Галахада и Дагонета. Два года странствий и расследований понадобилось трем рыцарям, чтобы выяснить: ларец действительно существует, это часть сокровищ храма Соломона и в нем «не золото, не серебро, не драгоценности, а духовные богатства, неуловимые, как мысль». Называется это чудо «Меч царя Соломона».
Еще через полгода они узнали, что ларец был увезен одним евреем, который, спасая сокровище от ассирийцев, спрятал его в Греции.
Еще через год рыцари напали на след еврея. Его звали Иммануил, и он укрылся в Афинах. Они отправились в греческую столицу и узнали, что Иммануил отдал ларец некоему Эпикарму, который спрятал сокровище.
Три рыцаря Круглого стола долго вели расследование и наконец нашли зацепку. «Меч царя Соломона» попал в руки греку Аристофану, который называл его «универсальным оружием против дураков». Затем он оказался у римского литератора Теренция, бежавшего от преследования властей в Лекат, где он, по-видимому, и спрятал сокровище, которое называл «раздражителем самодовольных».