Смех Циклопа
Шрифт:
Нарбонская Галлия, Лекат
Римский корабль подошел к галльским берегам.
Галлия в ту пору делилась на три части. Кельтика занимала центральные районы, восток и запад страны, на юго-западе находилась небольшая Аквитания, а Нарбонская Галлия простиралась от Гаронны до Альп, покрывая все Средиземноморское побережье.
Корабль остановился в порту Леката, нарбонского приморского городка.
Заметив роскошно оснащенный корабль, все собравшиеся в порту галло-римляне решили, что он
К их великому удивлению, на берег, играя на ходу на музыкальных инструментах, высадились загримированные актеры.
Галльскую землю посетил необычный человек. Это был высокопоставленный римский чиновник, который руководил театром и сочинял комедии. Глашатай объявил, что пьеса римского драматурга Лукиана из Самосаты (он взял себе имя сирийской провинции, в которой родился) будет исполнена в большом городском амфитеатре. Пьеса называется «Ода во славу плешивости» и пользуется огромной популярностью у римской публики.
В тот же вечер комедию сыграли перед зрителями, большинство которых составляли богатые и образованные галло-римляне. Она имела большой успех. В последующие дни состоялось представление комедий «Ода во славу мух» и «Беседы мертвецов», прославивших Лукиана в Риме.
Пока не привыкшая к гастролям столичных артистов галло-римская публика наслаждалась его произведениями, сам Лукиан отправился к мэру Леката, некоему Руфусу Жедемо.
Драматург объяснил мэру, что ищет имущество своего дяди, корабль которого потерпел крушение неподалеку от бухты Леката. Руфус Жедемо согласился помочь талантливому автору. Он открыл Лукиану доступ в городской архив.
Лукиан из Самосаты нашел в анналах города упоминание о крушении корабля «Калипсо» в 159 году до нашей эры. В списке жертв трагедии был римский гражданин по имени… Теренций Афр.
Находка очень взволновала Лукиана. Он спросил, сохранились ли какие-нибудь прибитые к берегу или найденные ныряльщиками предметы с погибшего корабля.
Руфус Жедемо ответил, что это маловероятно, но вообще подобные вещи хранятся в особом помещении, которое Лукиан может посетить. Лукиан решил задержаться в городе, столь благосклонно принимающем его.
Утром он написал странную пьесу о человеке, отправившемся в путешествие на Луну. Так появилось первое произведение в жанре научной фантастики.
После полудня он, надеясь найти что-нибудь с «Калипсо», в сопровождении двух рабов, осмотрел предметы, хранившиеся в особом зале.
Они искали очень долго.
Затем Лукиан пришел к Руфусу Жедемо и заявил, что нашел то, что искал. Дела уже требовали его возвращения в Рим, но Лукиан обещал, что на склоне лет обязательно переедет в этот очаровательный городок, удаленный от римской суеты.
Соскучившиеся за время отсутствия Лукиана римляне устроили ему прием еще более пышный, чем раньше. Ведь теперь он добился успеха и у галльских варваров.
Император Марк Аврелий пригласил его во дворец и сообщил, что дарует ему земли в знак признания его заслуг. «Лукиан сумел доказать варварам, что Рим силен не только военными, но и культурными достижениями», – сказал император.
Но затем император Марк Аврелий умер. А у его сына, Луция Элия Аврелия Коммода, «папин любимчик» оказался не в чести. Пьесы Лукиана из Самосаты были запрещены.
Император Коммод начал строительство огромного цирка Колизея, в котором можно будет «по-настоящему развлекать народ» боями гладиаторов и казнями преступников.
Лукиан не интересовался цирком. Герой одной из последних его пьес говорит: «Наслаждение смехом выше, чем наслаждение от вида человека, горящего на костре или пожираемого львами».
Императору Коммоду это не понравилось. Он приказал арестовать смутьяна и бросить на съедение львам, чтобы «проверить, что же смешит толпу больше: шутки комика или сам комик, которого рвут на части дикие звери».
Верные прежнему императору сенаторы предупредили Лукиана об опасности. Он едва успел сесть на корабль и покинуть Рим. Его парусник снова направился к Нарбонской Галлии, в бухту Леката. Он стал местной знаменитостью, был принят как герой и объявлен почетным гражданином города.
Вместе с несколькими друзьями, уроженцами тех мест, он свято хранил то, что называл «духовным наследием царя Соломона».
Тем временем секретные службы императора Коммода напали на его след. Переодевшись галлом, Лукиан из Самосаты сел на лошадь и поскакал на запад. В Кельтику, страну бретонцев.
78
Маленькая желтая яхта медленно удаляется от берега. Небо проясняется. Бретонский берег постепенно исчезает из виду. Лукреция следит за парусом на носу судна, а Исидор стоит у штурвала, не отрывая взгляда от навигатора в айфоне. На экране виден маршрут, посылаемый со спутника, и маленькая точка, обозначающая их местонахождение.
– Почему вы думаете, что Тристан Маньяр поплыл именно в эту сторону? – спрашивает Лукреция. – Опять ваша «женская интуиция»?
– Обычная логика. От дольмена, где появляются шутки, идет одна-единственная дорога, она ведет на Карнак-пляж. В мертвый сезон там открыт только яхт-клуб.
– Это еще ничего не значит.
– Подумайте сами. Предположим, существует общество, придумывающее анекдоты. Оно, конечно, «тайное». Каким будет ход рассуждений его членов? На суше спрятать ничего нельзя, везде толпы туристов, а местные жители слишком любопытны. Если хочешь создать настоящее тайное общество, которое сможет действовать свободно… нужно покинуть землю.
– Остров в бухте Карнака?
В этот момент они замечают вдали остров, который навигатор определяет как остров Уа. Яхты заходят в маленький порт и выходят из него.