Смех и смертный грех
Шрифт:
— Полиция будет действовать сама по себе, а мы — сами по себе.
Мигом перейдя от слов к делу, она поинтересовалась у матери Игоря:
— Лариса, у вас есть ключ от каюты вашей мамы?
— У меня нет. У Игоря должен быть.
Игорь, на которого Леся посмотрела в свою очередь, тут же принялся шарить по карманам.
— Кажется, он был у меня, — бормотал он. — Не помню точно. Бабушка, бледная, руки скрючены… Все это перед глазами стоит. Я до сих пор в шоке и, наверное, сегодня не усну.
— Ты лучше ключ ищи, а не жалуйся.
— А-а-а… — окончательно разнылся Игорь. — Вам-то легко говорить. А мне каково? Это же первое убийство в моей жизни! Мне еще никогда не доводилось видеть трупы. Я — это не то что вы! Это вы постоянно что-то расследуете.
— Нам тоже нелегко приниматься за такое дело, — возразил ему Эдик. — Хоть мы и распутывали раньше преступления, но чтобы убийство близкого человека… Это у нас тоже впервые.
Игорь наконец извлек из кармана своих брюк ключ от каюты и торжественно показал его друзьям.
— Вот! Только зачем он вам? Мы ведь тут и сами заперты.
— Не будут же нас держать под замком вечно. Сейчас капитан вернется, побеседует с нами и отпустит.
Все замолчали. Ключ лежал на столе. Кира задумчиво смотрела на него и думала про себя: «Вот ключ, он от каюты Надежды Сергеевны и Игоря, они плыли в ней вместе».
Вроде бы ничего особенного в этой ситуации и не было, бабушка и ее любимый внук поселились в одной каюте. Но ведь при этом на корабле плывет еще и Лариса. Почему же бабушка предпочла поселиться не с дочерью, а с внуком? Ведь с молодым мужчиной, наверное, ей было не совсем комфортно проводить много времени бок о бок в тесном помещении. Готовиться ко сну. Вставать с утра. Это все вещи довольно-таки интимного характера, куда комфортнее делать их либо с мужем, либо с существом одного с тобой пола, например, с дочерью. Но все же Надежда Сергеевна предпочла поселиться с внуком. Почему?
Но задать этот вопрос вслух Кира не успела. Вернулся капитан, лицо которого было немного просветлевшим.
— Я сообщил о случившемся в полицию. И хотя дело серьезное, возвращаться в Мандроги мы не будем.
— Почему?
— Во-первых, тамошние обитатели нам все равно ничем не помогут. А во-вторых, тело с места преступления нельзя перемещать. Я говорил сначала с дежурным по части, потом с кем-то из его начальников. И меня заверили, что менять маршрут придется минимально. Полиция прибудет к нам на теплоход сама.
— Как же полиция к нам доберется? Мы же на воде.
— Они приплывут с берега на катере.
— И… и как скоро?
— Думаю, что часа через полтора-два они уже будут тут.
А может быть, и быстрее! Сыщики почувствовали подступающий азарт. Кира даже сглотнула комок, который образовался у нее в горле от волнения. Нельзя терять ни минуты. До прибытия полиции нужно успеть осмотреть каюту Надежды Сергеевны, ее тело и вообще все, что удастся. Потому что потом полиция не даст им такой возможности.
Поэтому Кира нетерпеливо спросила у капитана:
— У вас есть к нам какие-нибудь вопросы?
— Лично у меня нет. Но думаю, полиция захочет вас допросить.
— Именно нас?
— Всю вашу группу родственников.
— Тогда мы пойдем и предупредим их о случившемся. Среди них есть несколько гипертоников, при малейшем волнении у них может случиться приступ болезни. Пусть примут лекарство. Вы ведь не хотите, чтобы на борту появился еще один пострадавший?
Нет, этого капитан точно не хотел. И вообще, после известия о том, что полиция прибудет на корабль в самое ближайшее время и возьмет на себя решение проблемы, капитан заметно расслабился и подобрел.
— Конечно, идите и предупредите, — произнес он. — Пусть ваши больные родственники выпьют валерьянки.
Кира лишь хмыкнула. Видимо, капитан очень здоровый человек, если он думает, что человека, больного гипертонической болезнью, может спасти валерьянка.
Но вслух она заверила капитана:
— Они примут все необходимые им лекарства. Я лично прослежу за этим.
— Только пусть не переусердствуют, — пробормотал в ответ капитан. — А то один уже тут был такой… усердный.
Он явно имел в виду Николо. И Леся тут же заступилась за приятеля.
— Николо — не наркоман. А тот белый порошок — это была сода.
— Сода?!
Капитан ничего больше не прибавил. Похоже, он не поверил Лесе.
Уже выходя из каюты капитана, Кира не удержалась и спросила:
— Скажите, а почему вы нас заперли?
— Когда?
— Только что, когда уходили, чтобы связаться с полицией.
— Простите, — смутился капитан. — Это я машинально.
Ну, хорошо, что так. А то чувствовать себя преступниками, которых запирают, чтобы они чего-нибудь еще не натворили, было не слишком приятно.
Попрощавшись с капитаном, друзья первым делом отправились к каюте Надежды Сергеевны. Но когда впереди показалась дверь, Лариса неожиданно остановилась.
— Не могу.
— Что?
— Не могу это снова видеть! Можно я не пойду с вами?
— Конечно, — разрешил ей Эдик. — Тогда окажи услугу, сообщи всем нашим о случившемся.
— Только деликатно! — прибавила Леся.
Лариса кивнула головой и, прижимая к глазам платок, побрела прочь. Плечи ее судорожно вздрагивали, женщина шла покачиваясь.
— Игорь, может, ты пойдешь с мамой?
— Еще чего!
Игорь враждебно уставился на четверку друзей.
— Чтобы вы тут все следы подчистили? Не дождетесь!
— Какие следы?
— Будто бы вы не понимаете! Нет, даже не надейтесь, что вам удастся смухлевать!
— Ты что, по-прежнему считаешь кого-то из нас виновным в убийстве бабушки?
Эдик нахмурился. Леся, предчувствуя новый виток ссоры между кузенами, поспешила вмешаться.
— Откроет кто-нибудь дверь, в конце концов? — произнесла она достаточно громко, чтобы оба мужчины ее услышали.