Смех среди зеркал

Гильманов Денис

Ворвавшись в цветочный магазин, я потребовал продать мне все розы, какие там только были. К счастью, мои финансовые возможности совпали с запасом роз. С разномастной охапкой в руках

я выкатился эдакой ходячей клумбой на улицу. Стоя на тротуаре и млея под восторженным и умиленным взглядом моей таинственной знакомой (этот взгляд, казалось, жалил, оставляя болезненные раны на моей истосковавшейся по женскому вниманию душе), я чувствовал, что меня поднимает на высоту второго этажа и скоро я окажусь прямо перед ней на коленях и вся ее большая и светлая комната будет усыпана по щиколотку цветами. Я заметил стекающие по ее прекрасному лицу слезы, попытался сказать что-то приятное и успокаивающее, но спазм сжал мое горло. Мы стояли и плакали друг напротив друга, и всего один этаж разделял нас. Она приблизилась насколько можно к проему окна, и я увидел колеса ее инвалидного кресла.

Что было после, помню плохо. Я долго бежал прочь оттуда и никогда больше не ходил домой этой дорогой.

Старая калоша

Однажды еще не признанный знатоками, но решительно талантливый художник написал картину, с помощью которой планировал войти в мир живописи через закрытую для него дверь. Он считал, что, работая на стыке двух направлений – маринизма и пейзажизма, он достигнет небывалого синергетического эффекта и о нем наконец-то заговорят, точнее приятно зашелестят купюры разного достоинства, а может быть, если совсем повезет, и разных стран. Новый подход к изобразительному искусству он назвал сухопутно-морским. На картине была изображена старая калоша, одиноко лежащая на берегу Финского залива. Пятка ее утопала в песке, а носок омывался теплым финским течением Гольфстрим.

Конец ознакомительного фрагмента.