Смена климата
Шрифт:
Ясаки убивал людей, Ясаки сам был неубиваем, Ясаки во многом, да во всем, что уж там, превосходил вампиров, хоть зараженных, хоть чистых. Но Ясаки был под чарами и не собирался от них избавляться. Его все устраивало. Блин, его никто и не зачаровывал, он сам… все сам, короче, и всем был доволен, а поскольку единственной настоящей причиной для убийства зараженных вампиров оказалась грядущая и неизбежная невозможность зачаровать их, выходило, что причин для убийства Ясаки нет. Хасан согласился на его приезд в Алаатир потому, что собирался продолжить сотрудничество, или потому, что мог использовать японца снова, или потому, что первое и второе — одно и то же. Обстоятельства не позволяли вернуть в тийр Слуг, выполняющих контракт в Восточной Европе, Ясаки способен был заменить хотя бы часть из них.
Ну, ок. Все зашибись, значит. Теперь нужно засветиться в районе, равноудаленном от намеченных к обезглавливанию миссий, обеспечить, таким образом, алиби и быстро — быстрее, чем сейчас — смотаться к обеим жертвам. Даже если их машину увидят поблизости от мест, где будут убиты прелаты, никому и в голову не придет, что это они. Турок и его пес… Куда там! Найдется куча свидетелей, видевших их в это же время совсем в другом месте. А то, что время не совсем то же, сочтут несущественным. Никто пока не взялся подсчитать, насколько быстрым может быть любой автомобиль, когда за рулем нормальный водитель. Никто, кажется, просто не верит в возможности современных машин. Можно подумать, все мертвяки тийра застряли в эпохе первых «Мерседесов», для которых восемьдесят километров были пределом скорости.
Да половина здешних упырей тогда еще даже не умерла!
Всех прелатов уничтожал Хасан. Заноза присматривал за тем, чтобы никто не помешал, готов был пристрелить и добить любого свидетеля, но за оружие взяться не пришлось ни разу. Прозвище Убийца Вампиров кому попало не дают. Заноза все сделал, чтобы в Алаатире оно не прижилось, потому что брехня это все, и Хасан не убийца, но не мог не признать его справедливости в том, что касалось технической стороны дела.
Прелаты редко оставались одни. Они же не охотились, больше не нуждались в крови, а для чего еще вампиру уединение? Заноза мог бы зачаровать их и призвать к себе — для этого хватило бы мимолетного знакомства, пары слов, брошенных во время случайной встречи — но, как и в случае с Рейвеном прошлой осенью, ни один из прелатов, даже зачарованный, не пришел бы к нему без охраны. А желание увидеть его стало бы самой предательской уликой.
Найти претендентов на управление миссиями, создать им репутацию, распространить слухи о том, что нынешним прелатам грозит опасность от амбициозной молодежи — и амбициозных стариков — это все было делом интересным, но знакомым и не слишком сложным. В нынешние веселые времена, с телевидением и интернетом в каждом доме, да что там, в каждой коробке из-под холодильника, обжитой каким-нибудь бродягой, формировать общественное мнение в масштабах города, штата, даже страны, стало легко и ненапряжно. А уж создавать и распускать слухи, обычные слухи, среди нескольких тысяч мертвяков в одном-единственном тийре, Заноза мог, стоя на голове и жонглируя живыми селедками.
Хотя, да, для Хасана то, что он делал, выглядело так же удивительно, как для него — то, что делал Хасан.
В рейдах на прелатов Заноза был ведомым, и ведомым, прямо сказать, никаким. Ему едва хватало скорости, чтобы следовать за Турком, удерживаясь в пределах «тумана», а когда Хасан переключался в боевой режим, он даже не пытался за ним успеть. В те моменты, правда, это было уже и ни к чему. Там за Хасаном уже никто не успел бы.
Телохранители, способные видеть сквозь «туман», что-то, наверное, замечали. Тень или движение, или… ну, какие-то признаки появления Турка. Но тот лишь прикасался к ним окровавленными пальцами, и вампиры валились в обморочный сон. Точно так же в ноябре, в подвалах Мюррэй-мэнора, от одного прикосновения теряли сознание живые охранники. Только на тех и крови было не нужно.
А здесь Хасан приходил к прелатам под завесой своих таинственных дайнов, делавших его не только невидимым, но и неслышным, обезвреживал охрану, обезглавливал цель, и уходил раньше, чем оставшаяся от жертвы пыль оседала на пол. Ну, да, вот так просто.
— У тебя кровь что, ядовитая? — спросил Заноза после первого рейда. Впечатленный донельзя, он потерялся среди теснящихся в голове вопросов, и не мог выбрать, что же хочет узнать в первую очередь.
— Когда мне это нужно, — ответил Хасан.
Каков вопрос, таков ответ. Но Турок сжалился и объяснил:
— Я могу отнимать силу у живых, просто за счет того, что мертв.
Занозе не потребовалось много времени, чтобы понять. Там, где в живых жизнь, в мертвых — пустота. Пустота всегда стремится быть заполненной, а дайны Хасана каким-то образом позволяли ему превращать себя и живую цель в сообщающиеся сосуды. Но как быть с теряющими силы упырями? Они ведь тоже мертвые. Тут дело совершенно точно было в крови.
— Кровь — наша суть, — напомнил Турок, — а мы — вечно голодные, мертвые, проклятые создания.
Он с таким лицом это произнес, что Заноза едва не попросил повторить на «бис». Хасану не хватало только черного плаща с кровавым подбоем и стаи волков у ног.
— Дети ночи, — Турок выгнул бровь и посмотрел укоризненно, — ужас, таящийся во тьме. Не у тебя одного хорошая память.
Черт! Ну, да, Заноза всю прошлую неделю посвятил пересматриванию своей коллекции фильмов ужасов. Надо же было протестировать новый проектор и аудиосистемы, и, вообще весь кинозал. Лучшие образцы он, ясное дело, показывал в предрассветные часы Хасану. И что, это повод издеваться? Между прочим, кое-кто эти фильмы в первый раз увидел. В свои-то годы!
— Кое-кто и дальше бы их с радостью не видел, — парировал Хасан, — кое-кто и так невысокого мнения о человечестве.
Но ведь смотрел же. И сам из зала не уходил, и проектор выключить не заставлял. Так, ладно, не о том речь. Кровь вампиров проклята голодом, ок, и что из этого следует?
— Те вампиры, на кого попадает моя кровь, чувствуют голод такой силы, что инстинктивно пережигают всю собственную кровь на дайны. Мобилизуют резервы на немедленный поиск добычи.
— Ни хрена ж себе!
Это что, получается, Хасан одним прикосновением может оставить любого мертвяка полностью обескровленным? Причем, обескровится тот добровольно и даже с энтузиазмом?
— Не любого мертвяка. Те, кто пил кровь Онезима, голода не почувствуют. Да и призраков я воплощаю, а не обессиливаю.
— А, — сказал Заноза. — Еще и призраки.
Ну, и кого теперь надо привязывать к стулу и не отпускать, пока он не запишет все, что умеет?
— Я-то знаю, что именно умею, — напомнил Хасан. — Мне о твоих талантах пока не все известно. Да и привязанным держать лучше того, от кого больше беспокойства.