СМЕРШ в Тегеране. Из архивов КГБ
Шрифт:
Однако и тут вмешались внешнеполитические обстоятельства.
В конце апреля было объявлено, что 12 мая 1937 года состоится коронация Георга VI, вступившего пять месяцев назад на престол вместо отрекшегося от трона Эдуарда VIII. В Москве было решено, что советскую делегацию на эту королевскую церемонию вновь возглавит Тухачевский.
По словам Карела, узнав о своей командировке в Лондон, Тухачевский решил воспользоваться этим случаем для того, чтобы еще раз договориться с немецкими генералами о сотрудничестве во время и после переворота.
«Тухачевский
Английский журналист Фицрой Маклин, присутствовавший 1 мая 1937 года на Красной площади, писал, что ему бросилось в глаза повышенное напряжение в поведении руководителей, стоявших на Мавзолее Ленина:
«Члены Политбюро нервно ухмылялись, неловко переминались с ноги на ногу, забыв о параде и своем высоком положении».
Лишь Сталин был невозмутим, храня ледяное спокойствие.
Бежавший из СССР В.Кривицкий, в то время находившийся недалеко от Мавзолея, заметил, что Тухачевский «первым прибыл на трибуну, зарезервированную для военачальников…
Потом пришел Егоров, но он не ответил на его приветствие. Затем к ним молча присоединился Гамарник. Военные стояли, застыв в зловещем, мрачном молчании. После военного парада Тухачевский не стал ждать начала демонстрации, а покинул Красную площадь».
Обращало на себя внимание странное поведение Тухачевского. На всем протяжении парада он стоял, держа руки в карманах, что было ему несвойственно. По всей вероятности в его карманах лежали небольшие пистолеты.
Ворошилов тоже отличился. На Мавзолей он никогда не брал оружия с собой. Теперь на поясе висела кобура — навряд ли она была пустой.
Поднявшийся на трибуну Мавзолея, Сталин демонстративно отказался пожать руку Тухачевскому.
Что это было? Гнев или игра на нервах? Наверное, и то, и другое, только в выдержанной форме.
Тухачевский готовился к отъезду в Лондон. 3 мая документы на него были направлены в Посольство Великобритании в СССР, а уже на следующий день — 4 мая — они были отозваны.
13 мая Тухачевского сняли с должности заместителя наркома обороны и назначили на пост командующим Приволжским военным округом.
В ночь на 14 мая был арестован начальник Военной академии имени Фрунзе командарм А.И.Корк.
15 мая арестовали заместителя командующего Московского военного округа Б.М.Фельдмана.
22 мая — председатель центрального совета ОСОАВИАХИМ комкор Р.П.Эйдеман и М.Н.Тухачевский.
24 мая — заместитель председателя Совнаркома Я.Э.Рудзутак и бывший полпред СССР в Турции Л.К.Карахан и другие.
11 июня — Тухачевский, Уборевич, Якир, Фельдман, Эйдеман, Корк, Путна и Примаков предстали перед судом Военной коллегии Верховного суда СССР. В тот же день был вынесен приговор.
Все участники этого блока были арестованы в 1937 году со стандартным обвинением в «военно-фашистском заговоре» в пользу нацистской Германии. Нельзя исключать того, что пытливый ум генерала Кравченко заставил его после глубоких рассуждений прийти к определенным выводам.
— Почему Хрущеву и его пропагандистам быстро поверили? — задал себе вопрос Николай Григорьевич, и тут же на него ответил. — Потому что абсурдность судебных формулировок была очевидна.
Коммунисты, интернационалисты — и вдруг шпионы? Сегодня говорят о неком противостоянии двух групп: «профессионалов» и «кавалеристов».
Сталин, мол, по глупости поддержал «сабельников» и репрессировал «мотористов», что привело к страшным поражениям в первые дни войны. Я думаю, это объяснение родили «мудрые» головы хрущевских идеологов. Тухачевский блистал больше революционной фразеологией, чем военными победами.
Чтобы одержать победу над восставшими тамбовскими крестьянами и ликвидировать селянский мятеж, он использовал бронетехнику, авиацию, стрелковые полки красноармейцев, части особого назначения (ЧОН), а также применил для отравления тамбовских крестьян газы. Но он так и не разгромил «антоновщину». Отряды тамбовских повстанцев расползлись по другим губерниям, и их добивали другие воинские части.
В советско-польской войне 1920 года Тухачевский, будучи командующим Западным фронтом, крайне неумело использовал резервы и не согласовал свои действия с командующим Юго-Западным фронтом Егоровым. Результат — поражение и шестьдесят тысяч наших военнопленных, затем погибших в польских концлагерях. Вот его достижения.
Он недооценивал роль минометов, автоматов, ракет. Красный маршал заполонил армию «зажигалками» — дрянными, многобашенными уродцами — танками Т-28 и Т-35, броня которых защищала только от пуль, которые горели на поле боя даже при попадании зажигательной пули крупного калибра.
«Гений» военной мысли, оказывается, выступал против нарезной артиллерии. А ведь она была «богом войны» и сыграла одну из главных ролей в борьбе с немцами. Он, разработчик «ответного удара», противостоял принципам «стратегической обороны». А ведь благодаря этой обороне мы выиграли на Курской дуге.
По его предложению убрали из армии нужных ей «спецов», а потом царских генералов и офицеров репрессировали.
А прожектерство с предложением выпустить в двадцать седьмом году 50- 100 тысяч новых танков, а в тридцатом произвести на свет 40 тысяч самолетов. Для этого надо было перевести всю страну на военные рельсы, а населению прозябать туземцами. Какой он к черту стратег — он был в данном случае как вредитель».
Эти мысли возникли у него после прочтения в газете очередного панегирика в честь красного маршала М.Н.Тухачевского. Доживи Николай Григорьевич Кравченко до нулевых годов нынешнего века, он бы полностью был удовлетворен своими выводами семидесятых годов прошлого столетия, в котором ему пришлось навечно остаться.
Писатель Феликс Чуев рассказывал, когда они с Главным маршалом авиации Александром Евгеньевичем Головановым ехали в электричке в гости к Молотову, то решил попытать его о событиях 37-го года. Вот что ответил он тогда писателю: