Смерть берет тайм-аут
Шрифт:
— Смотри, — сказал Питер, — она машет нам.
— Она?
— Да, это девочка, — сказал Питер.
— На данной стадии невозможно определить пол, — отрывисто сказал доктор, но мы не обратили на него внимания.
— Здравствуй, доченька, — сказала я, по моим щекам текли слезы. Впервые за много дней я не думала о Юпитере и Лили. Только о моей маленькой прекрасной крошке. И ее отце.
Доктор отвернул монитор, и наш малыш уплыл из поля зрения. Мы с Питером взглянули друг на друга, и я увидела, что он тоже плачет. Муж улыбнулся и поцеловал
— Расположение вашей матки не позволяет провести данную процедуру, — обрадовал меня врач. — Придется сделать отверстие в брюшной полости.
Это действительно оказалось очень больно. Я провела остаток дня в постели. Питер был очень внимателен. Постоянно готовил мне чай, а когда понял, что мои страдания этим не облегчить, отправился куда-то, взяв с собой детей. Они вернулись через час, нагруженные шоколадными батончиками, горячей помадкой и взбитыми сливками. В эту ночь я уснула в компании Руби и Исаака, свернувшихся калачиком рядом со мной. Наши лица были вымазаны шоколадом, и снились нам младенцы, машущие ручкой.
Глава 20
После целого дня, проведенного в кровати, я вернулась к расследованию, решив заняться Хло. Я начала с человека, знавшего о Хло практически все. Человека, не закрывающего глаза на ее недостатки, если можно судить по мне, и чрезмерно преувеличивающего ее достоинства — матери. Она жила в Лагуна Бич, маленьком городке в округе Оранж, около часа езды к югу от центра. Я не знала, чего ожидать от матери такого отталкивающего субъекта. Но опасения не подтвердились. На пороге маленького голубого коттеджа, укрытого бугенвиллиями и тенью большого дерева авокадо меня встретила приятная женщина со светлыми седеющими волосами.
Ванда Пакульски была красавицей с пухлыми губами и большими голубыми глазами, без следа косметики на лице. У рта я заметила несколько морщинок, но с трудом верилось, что у нее дочь двадцати с лишним лет. Крупные сильные кисти рук, ногти коротко подстрижены. Волосы убраны с широкого лба и перехвачены бирюзовой заколкой, которые продаются в сувенирных лавках в индейских резервациях. Ванда была босиком, в потертых джинсах, и я с трудом оторвала взгляд от ошеломляюще большой груди, выпирающей под оксфордской рубашкой. Я заставила себя оглядеть комнату, оформленную в юго-западном стиле. На стенах висели маленькие цветочные натюрморты. Автор писал эти работы определенно под влиянием Джорджии О'Киф.
— Это ваши картины? — я указала на стены.
— Да. У меня сейчас цветочная стадия.
— Они прелестны, — искренне похвалила я.
Чудесные картинки, мягкие приятные оттенки, все цветы четко прорисованы.
— Слишком прелестны, — заметила она, критически оглядывая холсты. — Вам не кажется, что они немного похожи на открытки? Хотя людям нравится. Скупают их как сумасшедшие. Пойдемте на кухню. Я сварила кофе.
— Что вы, не стоит беспокоиться, — я последовала за ней через гостиную в маленькую светлую кухню.
Она
— Никакого беспокойства.
— Я благодарна, что вы согласились пообщаться со мной. Это очень великодушно с вашей стороны, учитывая, что я представляю интересы Юпитера.
Ванда остановилась и взглянула на меня. В голубых глазах не было слез, но она казалась невероятно печальной.
— Вы наверно сочтете меня ненормальной, учитывая то, что случилось с дочерью, но я всегда любила Юпитера. Он очень хорошо относился к Хло. Я так его жалела, когда Хло вышла замуж за Полариса.
— Но сейчас вы скорее всего разгневаны.
— Да, конечно. Но при этом мне его жаль, ничего не могу поделать. Он сказал что-нибудь? Объяснил, зачем поступил так?
Я прикинула, что из конфиденциальной информации можно ей рассказать. Юпитер публично отрицал свою вину. Это подойдет.
— Юпитер говорит, что он невиновен в убийстве Хло.
Она вздохнула:
— Да. Я читала об этом в газетах. Как вы думаете, это правда? Он невиновен?
— Я думаю, да, — ответила я. — И потом, он мой клиент.
Она кивнула:
— Мне было очень трудно поверить в то, что он убийца. У меня и мысли нет, что он мог причинить ей вред. Он всегда любил ее. Всегда.
Я не стала говорить, что думаю по этому поводу. От любви до ненависти один шаг.
— Если это не он, значит, убийца моей дочери все еще на свободе, — голос Ванды задрожал.
— Да, — ответила я тихо.
— Но полиция его не ищет.
— Нет.
— А вы?
Я замолчала. Ищу ли я убийцу Хло? Если Юпитер утверждает, что невиновен, тогда наилучшим доказательством было бы найти настоящего убийцу Хло. Я выкинула из головы мысль о том, что Лили моя подруга.
— Я пытаюсь помочь Юпитеру. Всем, чем могу.
Ванда кивнула:
— Давайте выйдем в сад.
Она поставила на поднос чашки и тарелки и провела меня через заднюю дверь в чудесный крошечный садик. Опустила поднос на стальной столик и пригласила меня сесть на один из стульчиков. Повсюду были цветы. Мы сидели в тени беседки, окруженной розами. Сладкий запах жимолости наполнял воздух. Кирпичные дорожки были усыпаны лепестками глицинии, словно пурпурным конфетти. Клумбы вдоль дома представляли собой мешанину розового и фиолетового: фуксий и фиалок, будто кто-то бросил горсть семян диких цветов. Все выглядело очаровательно.
— Хло выросла в этом доме? — спросила я, удивляясь, как человек, родившийся в таком чудесном месте, смог пойти по кривой дорожке.
— Вовсе нет, — печально улыбнувшись, ответила Ванда. — Когда Хло была маленькой, я едва ли могла позволить себе подобное. И сейчас, в общем-то, не могу. Дочь помогла мне купить этот дом. Вернее, Поларис помог. Он был очень щедр ко мне.
— Это он купил вам дом?
— Когда они с Хло только поженились, он дал мне денег под проценты. Вернее, передал их с ней.