Смерть догоняет смерть
Шрифт:
вопль я услышал и почувствовал, как лопнул металл.
– Беги!
– заорал я ему, уже вскакивая, и тут же накрепко вжимаясь в бок выработки, пропуская визжащую ржавую смерть.
Я побежал, почти наверняка зная, что меня убьют. По бегущему в туннеле человеку стрелять легко. Тем более, если с противоположной, встречной стороны его освещают фонари, рисуя отличный, как на мишени, силуэт. Но все равно я бежал спиной, ожидая, когда же бандиты очухаются и начнут веселую пальбу.
И она началась, но первой жертвой стал не я, а их
Но я уже миновал раненого и вместе со штольней свернул влево. Стало совершенно темно, хотя выстрелы бухали по-прежнему безобразно громко. Обо что-то запнувшись, с лету я растянулся между рельсами, раздирая рожу и ладони об известковую, шершавую щебенку. А когда поднялся, кто-то вновь швырнул меня на землю, сверху крепко припечатав своим телом.
"Достали, суки, - тоскливо подумал я, но человек застонал.
– Неужели Вартан?"
– Гончаров?
– отвечая на мою догадку вопросом, простонал он.
– Он самый, бежим дальше, устье совсем близко!
Из-под первой же вагонетки я выбил башмак и, поднатужившись, отправил Унжакову презент.
Оганяна догнал уже на выходе. Вдвоем мы старательно закрыли зловонную дыру, укрепили створки массивным поперечным рельсом-запором.
– Вы мне ответите, вы у меня пойдете под суд!
– потрясая под носом рукой, начал было Оганян.
– Заткнись!
– дружески предложил я.
– Там, наверху, еще двое.
– Вот и занимайтесь ими, а я пошел.
– Далеко не уйдешь. Они раздавят тебя как клопа.
В створ дважды выстрелили, и Вартан поумнел.
– Что я должен делать?
– Помогать, если понадобится. Четыре руки - это не две.
– Три!
– Что - три?
– Три руки, одну ты мне сломал.
– А ты предпочел бы шею?
Без фонарика, хоть и в ясную ночь, выбираться со дна незнакомого карьера задача довольно сложная, тем более, если сзади стонет калека, а высота обрыва не менее двадцати - двадцати пяти метров. Несколько раз Вартан срывался, падал и терял сознание. Можно было бы оставить его, но для того, что я задумал, лишний мужик, хотя бы и с одной рукой, был нужен.
Наконец мы взяли эту высоту. Высунув голову, я провел визуальную рекогносцировку. Две "Нивы" стояли рядом, бок о бок, метрах в трех от края карьера. В одной из них, дальней от нас, горел свет. Как я и предполагал, шофера скучковались - то ли перекинуться в картишки, то ли попить пивка. Для проведения моей акции ситуация сложилась неподходящая. Разве только толкнуть их вниз? Но наверняка они стоят на скорости. Неужели тупик? Тогда я проиграл, а со мной вместе и Вартан, и Ленка. Прождав еще с часик, шофера пойдут выяснять обстановку и конечно же выпустят банду, а еще через полчаса она в полном составе явится в свое логово. И тогда... Тогда от моей Ленки я увижу только уши. Скверно. Одному мне с ними не справиться, они вооружены. Что делать?
–
– Не знаю, я уже ничего не хочу. Курить хочу.
– Пока нельзя, да и сигарет нет.
– У меня тоже. Только вот эти, дядины ракеты.
– Что-о-о?
– В моей голове сразу же поднялся ураган. Уже через две секунды смерч мысли выдал авантюристический проект.
– Давай их сюда!
– На, только зачем они тебе?
– Замолчи, они могут зажечься все сразу?
– Не знаю. Дядя Рафаэл сказал, чтобы я тут же, после того как подожгу "хвостик", отходил.
Трясущимися руками прикрыв огонь зажигалки, я внимательно осмотрел эти самые "хвостики". Они были достаточно длинны, чтобы связать их в один пучок. Алюминиевая полоска на крышке пачки, наверное, предусматривала такой вариант. Еще бы знать, сколько секунд они горят. Отодрав один фитиль, я его зажег. Оказалось, что мне отпущено десять секунд.
– Что вы хотите, Гончаров?
– Праздника! Сейчас увидишь, моли Бога, чтобы все получилось! Спрячься!
Прикинув расстояние до нужной мне "Нивы", я поджег "хвостики" и выскочил из укрытия. Тридцать метров пролетел на одном вздохе и рванул дверцу обреченной машины.
Мои предположения оказались неверными. Шофера одновременно занимались и тем, и другим, то есть: и пили пиво, и резались в карты. При виде моей персоны один из них захлебнулся пивом, а другой, за рулем, по-рачьи вытаращив глаза, спросил:
– Это ты?
– Это я, с приветом от шефа.
Швырнув ему на колени пачку "сигареток", я захлопнул дверцу, а для пущей убедительности навалился на нее своим весом, чтобы мышки могли полнее насладиться яркими цветами праздничного фейерверка. Вторая дверца надежно блокировалась стоящей вплотную "Нивой".
До чего же это сказочное зрелище, когда два десятка разноцветных ракет носятся в наглухо закрытом салоне авто! Если бы не бычьи вопли, я получил бы истинное блаженство.
Через полминуты все кончилось, я открыл дверцу. Сильно обожженные парни были живы, но без сознания. Тошнотворно воняла тлеющая обшивка вперемешку с отработанными газами.
Вот тут-то я оказался перед сложной дилеммой: "Что дальше?" Я окликнул Вартана.
– Здесь я, Гончаров. Великолепно, я все видел.
– Они еще живы.
– Так кончайте их!
– Я... Не могу.
– А они нас могли? Мать убили.
– Мать убил ты сам.
– То есть? Не понял.
– Проехали!
– Кончайте их!
– Не могу. Они ранены и беспомощны.
– А когда поправятся, достанут и тебя, и меня. Они-то раздумывать не будут.
– Знаю, но не могу.
Оганян выругался и вдруг приказал:
– Садись в машину, крутой сыщик Гончаров!
– Погоди, что ты задумал?
– А это уже мое дело! Пойми, у нас нет другого выхода. Залазь в машину!