Смерть догоняет смерть
Шрифт:
Раскисший лед тротуара неприятно хлюпал под ногами, но втискиваться в редкие, переполненные автобусы не хотелось, тем более РОВД находился недалеко. Еще вчера я и близко не думал к нему подходить, но события сегодняшнего дня заставили мыслить по-иному. Определенно, существует какая-то связь между вечерним Юркиным приглашением и ограблением ювелирного салона "Сапфир".
В приемной сидела новая, незнакомая секретарша, совершенно типовая, словно серийная кукла. С озабоченным видом занятого человека она манипулировала человеческими фигурками на экране компьютера.
– Вы к кому, молодой человек?
– Молодой человек тебе в папы годится. А нужен мне твой начальник.
– Алексей Николаевич? Он занят. У вас назначено?
– Что назначено, все утрачено. Иди скажи, Гончаров явился. Видеть он меня хотел.
– Это другое дело. Секундочку.
– Она юркнула за дверь, задев меня крутым бедром, и через секунду пригласила: - Входите, Алексей Николаевич ждет.
Много, много прошло времени с тех пор, как я в последний раз был в этом кабинете. И здесь не обошлось без перемен. Вместо строгого зашарпанного коврика, которым так гордился Артемов, теперь необъятным морем раскинулся длинноворсный голубой палас, на котором самодовольно и тупо раскорячились пара кожаных кресел и диван. Под стать им была стенка, стол заседаний и письменный стол, из-за которого поднялся здоровенный мужик в штатском.
Половину века он уже прожил, нос и руки имел огромные, а вот с глазами все было наоборот. Из-под мощных надбровных дуг черными смородинками выглядывали пронзительные мышиные глазки. Но самой настоящей изюминкой на этой физиономии были неповторимые, потрясные усы. Над верхней котлетой губы торчала в разные стороны бурая проволока щетины.
– А-а-а, - прокатилось рокотом по кабинету.
– Вы - Гончаров, очень жду вас.
– Даже так? Мы ведь незнакомы, впервые видимся.
– Наслышан о вас, наслышан. Располагайтесь.
– И, указав на диван, он выглянул в приемную: - Таня, чаю!
– Не стоит. Я ненадолго.
– А это мы сейчас решим, надолго или нет. Курите. Как дела?
– задал он, подсаживаясь, извечно идиотский вопрос.
– Вернуться к нам не хотите?
– Нет, спасибо, это удовольствие я уже имел. А как говорил мой дедушка, не залазь на плохую бабу дважды.
– А на что живете, вы ведь нигде не работаете?
– Да так, помогаю знакомым, а они мне за это то миску каши принесут, то кусок хлеба. Больше и не надо, я аскет.
– На что же водку пьете?
– Друзья иной раз чарку поднесут, те, кому помог.
– А нам?
– Что - вам? Чарку водки?
– Нет, нам помочь не хотите?
– Смотря в чем.
– Вы у Оганяна были?
– Был.
– Ну и как?
– Пока никак. Вы ведь сами там побывали. Что скажете?
– Сказать-то ничего не могу. Не было сигнала на пульте. Ни у нас, ни у пожарников. Я уже всех, кто дежурил, по два раза перетряс. Нет, и баста. Жителей, соседей опрашивали, может, кто-нибудь слышал уличную сигнализацию. Никто. А вы что думаете?
– Пока ничего.
– Не может быть такого, чтоб...
– Оганян сам себя бомбанул?
– окончил я его вопрос и тут же
– Вот и я думаю...
– Вы что, взяли дело под личный контроль?
– Получается так. Уже из страховой компании звонили. Ясное дело, им платить надо, а они платить не хотят. Чуть ли не открыто заявляют, что Оганян жулик. Дескать, сам себя ограбил, теперь вот их собирается. Вы взялись помочь... вашему другу, Оганяну?
– язвительно спросил Ефимов.
– Он, кажется, ваш друг детства?
– Может быть, - пропустив колкость мимо ушей, сказал я.
– В помещении ничего, ни одной улики. Вы понимаете?
– В том-то и дело, Константин Иванович! Обычно в таких случаях нанимают людей, которые устраивают видимость ограбления. Но только всего этого не объяснишь страховщикам. Сейчас все зависит от нас. И от вас.
– Согласия я еще не дал. Ни ему, ни вам.
– А когда дадите?
– Если ничего не нащупаю, то никогда.
– Ладно, держите меня в курсе. И если что-то серьезное, то звоните прямо домой.
– Он подал мне визитку.
– Почему-то предчувствую, одним ограблением тут дело не кончится.
– Я тоже. Простите, если вдруг срочно понадобится, мой сосед, тот самый, что напомнил обо мне... Могу ли я его задействовать? В нерабочее время?
– На его усмотрение. Я с ним поговорю.
– Спасибо, до свидания.
– Моя рука утонула в его необъятной, как ухо слона, ладони.
* * *
По дороге домой я купил себе сосисок, а кошке - специальный кошачий обед в ярком красочном пакете с ее портретом. В подъезде между стеной и батареей опять сидел орущий котенок, как две капли воды похожий на моего приемыша.
– Господи, да что там у вас, инкубатор, что ли?
– вслух спросил я. Не ори, все равно не возьму, мне и одного-то много.
Замок открывать не пришлось. Едва я зазвенел ключами, как дверь распахнулась. На пороге стояла ухмыляющаяся Ленка.
– Женский портрет во весь рост, в дверном проеме, - прокомментировал я, проходя.
– Ты не рад?
– задала она всегда бесивший меня вопрос.
– Рад, как дегенерат, - буркнул в ответ, выкладывая на кухне покупки.
– Котик, ну не злись, я приготовила замечательный обед.
– Перестань называть меня котиком, тоже мне кошка драная... Кстати, а где котенок?
– Я его выкинула, он в мои тапочки написал.
– Кто тебе позволил выгонять мое животное? Немедленно верни, иначе...
– Я не договорил, Ленка уже прыгала по лестнице вниз.
Видимо, ей очень хотелось восстановить наши отношения хотя бы на уровне бывших позиций, потому что стол в комнате был обработан сказочно. Несколько сортов салата, красная рыбка, соленые сопливые грибочки, огурчики, помидорчики и прочее, прочее, прочее... Посередине, за неимением серебряного ведерка, из алюминиевой кастрюли торчала золотистая головка шампанского. Рядом - полбутылки оганяновского коньяка. Подумав, что это уже лишнее, я хотел было ликвидировать остатки, но тут вернулась Ленка. На вытянутой руке она за шиворот держала раскоряченного котенка, заранее соглашаясь на все мои ультиматумы.