Смерть домохозяйки

Никольская Наталья

* * *

Позвонив Вершининой и сообщив ей о своих планах, Алискер пошел в душ, располагавшийся в конце коридора. Когда он зашел в номер его встретил громкий храп Антонова.

– Хочу прогуляться по городу, – он толкнул его в бок, – пойдешь со мной?

Промычав что-то бессвязное, Шурик повернулся к стене.

– Ты бы хоть разделся, что ли.

Его предложение не было услышано, и он, надев свежую сорочку, спустился вниз. Улыбнувшись толстушке, внимательно наблюдавшей за ним

из-за стойки, он вышел на улицу.

* * *

«Выслушав очередные нотации, рекомендации и пожелания своего патрона, я спустилась к себе в кабинет. Почти следом за мной вошел поджидавший меня Коля.

– Ну, что, Пинкертон, тебе удалось выяснить? – спросила я, щелкая «дракошей». – да садись ты, в ногах правды нет.

– Кое-что выяснить удалось, – Коля неопределенно покачал головой. – Но человека этого я не нашел.

– Что же ты выяснил?

– Я разыскал дежурную, которая в тот день записывала посетителей. Она сама с трудом разбирает свой почерк. Но все-таки фамилию человека, который приходил к Ждановой, определила – Кабанников. А потом и вспомнила его.

– Можно только подивиться ее памяти, – скептически произнесла я.

– Просто внешность у него достаточно неординарная. Этакий жгучий брюнет с залаченными волосами. Костюм в тонкую полоску, в нагрудном кармашке торчит уголок шелкового платка. Когда он расписывался, она заметила у него на правой руке большой золотой перстень с черным плоским камнем.

– Прекрасно, – похвалила я Антонова.

– Да вот дальше-то ничего прекрасного нет, – он потупил глаза.

– Хватит разыгрывать из себя красну девицу. Что дальше?

– Дальше я в адресное бюро… Кабанниковых мужского пола в нашем городе шесть душ. Четверо не проходят по возрасту – слишком старые. Один живет с семьей, по описанию совершенно не подходят, а вот шестой, Евгений Михайлович Кабанников, по указанному адресу не проживает.

– А кто же там проживает? – я постучала пальцем по сигарете, стряхивая пепел.

– Там живет его сестра, она показала мне его фотографию и даже дала ее ненадолго, я сделал с нее ксерокопию.

Антонов достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, из которого вынул копию фотографии и положил передо мной на стол.

– Прямо мачо какой-то, – я затушила сигарету. – И что же сестра?

– Говорит, что не видела его уже несколько месяцев. Сказала, что он собирался снять себе квартиру, но где, она не знает.

– А может быть, он скрывается и попросил сестру не говорить о своем местонахождении? – предположила я.

Антонов отрицательно покачал головой.

– Я говорил с соседями, Евгения действительно там никто давно не видел. Ниточка оборвалась.

– Как ты представился сестре?

– Показал ей свою визитку.

– Ты не просил ее сообщить нам, если он объявится?

– Она пообещала,

но шансов очень немного.

– А чем он вообще занимается, этот Кабанников? Есть у него какая-нибудь профессия? Может, сестра знает, где живут его друзья?

– Он учился в университете три года, потом вроде бы сам его бросил, после этого нигде не работал, жил сначала за счет сестры, потом у него откуда-то стали появляться деньги, но с сестрой разговоров на эту тему избегал.

– Попробуй поискать его бывших однокурсников.

– Угу, – Антонов кивнул, – тогда я пошел?

– Давай, Коля».

* * *

Осмотрев местные достопримечательности и посетив несколько центральных магазинов, Алискер решил отыскать где-нибудь уютное кафе, чтобы перекусить. Фланируя по далеко не безупречным тротуарам, он непроизвольно улыбался идущим навстречу девушкам, разумеется, не всем, а наиболее привлекательным. Проходя мимо сверкающих чистотой огромных окон элитного парикмахерского салона, Алискер бросил взгляд в его глубину.

Ему всегда было интересно, что творится в подобных заведениях, которые почему-то в его воображении были овеяны тайной. Имело ли это причиной свойственный ему романтизм, прочитал ли он «Розы в кредит» Эльзы Триоле, но разного рода салоны, где умелые руки мастеров неустанно и синхронно изо дня в день трудятся ради красоты, представлялись ему не менее загадочными и манящими, чем сказочные сезамы.

В итоге он остановился у витрины, заглядывая в одну из таких диковинных лабораторий по наведению красоты. У салона, поблескивая молдингами на новеньких боках, стоял двухвдверный «мицубиси» светло-оливкового цвета. «Хозяйку, наверное, ждет», – заметил Мамедов, любуясь машиной.

В последний раз скользнув глазами по сияющему на солнце корпусу полуспортивного болида, Мамедов обратил свои взоры внутрь салона.

Из рассеянного света отражений и смутного заоконного пространства его острый взгляд тут же выхватил обворожительное личико молоденькой парикмахерши. Девушка вертелась у второго от окна кресла, оживленно болтая со своей клиенткой, чей гордый римский профиль мог бы при других обстоятельствах заинтересовать такого тонкого ценителя женской красоты, каким без ложной скромности считал себя Алискер.

Но в настоящий момент его мысли были заняты не клиенткой, а парикмахершей, чье свежее личико излучало столько нежности и одновременно юного задора, что Алискер почувствовал тревожно-сладкое сосание под ложечкой и как пригвожденный замер у витрины.

Наконец, девушка обратила на него внимание и в первую же секунду смутилась. Но вскоре незаметно для своей клиентки приняла участие в игре, с которой, как правило, начинаются все любовные истории. Алискер почувствовал настоятельную потребность завязать знакомство и направился ко входу.