Смерть домохозяйки
Шрифт:
– Пригласите, пожалуйста, Жданову.
– Будьте добры, представьтесь.
– Скажите, это Алексей, она знает.
Повисло недолгое молчание, потом он узнал голос Марины:
– Алло, что случилось?
– Марина, нас никто не может подслушать?
– Если ты имеешь в виду Игоря, то его кабинет через две комнаты от моего, так что говори, не бойся.
– Хорошо, только пойми меня правильно. Ты говорила, что у вас дома нет оружия, правильно?
– Так оно и есть, – в ее голосе появились нетерпеливые
– А ты не знаешь, есть ли у вас какие-нибудь приспособления для ружей.
– Ты мог бы выражаться яснее? Что-то я не очень хорошо понимаю.
– Ну, например, нет у вас оптического прицела?
– Нет, конечно. Зачем нам нужен прицел, если у нас нет ружья.
– Вот и я думаю, зачем?
– У тебя что, крыша поехала, Алексей?
– Я тебя еще раз хочу предупредить, будь с Игорем осторожней, не оставайся с ним наедине, он собирается тебя убить, чтобы завладеть твоим имуществом.
– Нет, ты точно свихнулся. Мне некогда с тобой разговаривать, у меня полно дел.
– Погоди, не вешай трубку. Я обнаружил в твоем доме оптический прицел.
– Что-о-о?! Ты был у меня в доме?! – Взорвалась Марина. – Да как ты посмел, чурка несчастная? Что ты себе позволяешь?! Думаешь, переспал с бабой, и можешь шарить у нее в доме. Да я тебя за решетку упрячу!
– Не горячись, Марин…
– Забудь мое имя и выметайся из квартиры вместе со своими дружками, через час я приеду за ключами. Не вздумай что-нибудь спереть, я тебя из под земли достану!
– Марин…
В трубке раздались короткие гудки. Алискер вздохнул, сложил сотовый и опустил его в карман.
– Маркелов, – крикнул он.
– Сейчас, – с набитым ртом отозвался Вадик из кухни.
– Ты еще здесь? – Уже нет, – Маркелов со свертком под мышкой прошел в прихожую, обулся и вышел, хлопнув дверью.
Минут через сорок в дверь позвонили. Мамедов отправился открывать. Увидев на пороге разъяренную Марину, он склонен был уподобить ее негодование штормовому ветру, подобно паруснику, примчавшему ее раньше срока.
Не говоря ни слова, она резко отстранила замершего в нерешительности Мамедова и ринулась в гостиную. Он двинулся за ней.
– Так! – закричала она. – Выкатывайтесь все отсюда! И ты тоже, – грубо обратилась она к оторопело вращавшему глазами Антонову.
– Что это вы, дамочка, так кричите? – попробовал осадить Марину Валентиныч.
Но не тут-то было! Вытаращив глаза, Марина подскочила к Ганке, едва не бросившись на него с кулаками.
– Я тебе покажу – дамочка! Вон отсюда! Чтоб я больше ваших поганых рож никогда не видела!
– Алискер, – развел руками Валентиныч, – что ты смотришь?
На матово-смуглом лице Мамедова проступила бледность.
– Марина, давай пройдем на кухню. – Наконец проговорил он.
– С тобой я вообще не разговариваю, понял,
– В чем это?! – начал заводиться Шурик.
– В доме моем шарили – вот в чем! А ты еще смеешь голос повышать! – Она смотрела на Шурика так, словно хотела его испепелить.
– Не очень-то распинайся! – Шурик пошел ва-банк. – А то схлопочешь!
– Что?! – Марина ринулась к нему.
– Стой! – Мамедов, встав между ней и Антоновым, схватил ее за руки. – Шурик, – продолжая держать на несколько секунд потерявшую от такого нахальства дар речи Марину, он с негодованием посмотрел на Антонова, – ну что ты лезешь? Видишь, она не в себе.
– Я тебе дам – не в себе! – у самого уха Алискера заорала Жданова. – Вон отсюда, ублюдки! Скажи им, – вдруг как-то сникнув, она заговорила словно капризная девочка, – пусть уходят…
– Марина, успокойся, – Алискер уже тянул ее на кухню.
– Я вижу, Визирь, по-крупному взяла она тебя в оборот! – не унимался Шурик.
– Ах ты, тварь! – Опять взбеленилась Жданова, минуту назад как бы уставшая от своей истерики.
Она попыталась вырваться из цепких рук Алискера, который продолжал тащить ее на кухню. Вдруг Марина разрыдалась. Мамедов ослабил хватку, и она, почувствовав это, вырвалась и побежала в гостиную. Алискер настиг ее уже у двери и, упирающуюся и ревущую, поволок на кухню.
– Я милицию вызову! – всхлипывая, пыталась она угрожать.
– Мы сами твоему мужу ее вызовем! – Орал Шурик из гостиной.
– Да молчи, ты! – Крикнул ему Алискер, продолжая бороться со впавшей в невменяемое состояние Мариной.
Наконец, он силой усадил ее на кухонный диванчик. Воспользовавшись тем, что она как-то тупо уставилась в поверхность стола, налил из графина в стакан воды. Но Жданова вскочила и, отшвырнув попавшийся ей на пути бамбуковый стульчик, устремилась в прихожую. Алискеру удалось поймать ее. Он с силой втолкнул Жданову в кухню и, закрыв с размаху дверь, одной рукой схватил Марину за запястье, а другой принялся хлестать ее по щекам. Она орала как резанная.
– Сядь, – он попытался снова усадить ее, но она бессильно сползла с диванчика на пол и закрыв лицо руками, принялась рыдать.
– Выпей, – взмыленный Мамедов поднес ей стакан воды.
– Пошел ты! – резким движением она выбила стакан из руки Алискера, и он шваркнулся о стену, разбрызгивая на лету воду. Вскоре по линолеуму, на который упал стакан, растеклась лужа.
– Что на тебя нашло? – Мамедов со смесью жалости и отвращения смотрел на сидевшую на полу Марину.
Ее черные чулки были порваны в двух местах, юбка перевернута, кулон, висевший на тонкой платиновой цепочке, болтался где-то сзади.