Смерть ей к лицу
Шрифт:
Касьян вдруг подумал, что, вероятно, ошибался. С самого начала. Он считал, что никто из присутствующих, кроме, конечно, женщины, не знает точно, для чего здесь находится. Оказывается, ошибался…
Этот постоянно курящий и по большей части отмалчивающийся субъект — он-то знал, что им предстоит. Знал, куда им придется врываться и что именно он будет выводить всех известным только ему путем.
Такой вывод Касьяну почему-то не понравился. Он вдруг решил, что знание путей отхода только одним человеком является угрозой для всех остальных.
«В живых может остаться только один», — вспомнил он. И ещё больше нахмурился.
Это была их последняя встреча перед завершающим этапом операции. Об этом он ей и сказал, встретив, как обычно, в районе бывшего детсада, после того как она навестила свою команду, с которой ей предстояло уже завтра двигаться плечом к плечу навстречу неизвестности; хотя и был разработан план, как там пойдет на самом деле, известно только Господу Богу.
— Больше мы с тобой встречаться не будем. До того момента, как ты выберешься из подземных коммуникаций. И тебе не стоит теперь отлучаться. Никуда.
— Я не буду отлучаться. До завтра я с ними.
— И ещё одно. — Он посмотрел на женщину, сидевшую рядом с ним в машине, и тяжело вздохнул, как бы давая понять, что дальнейшее ему слишком трудно произносить. — Наши конкуренты зашевелились.
— Кто?
— Многие. Такое неожиданное оживление мне не нравится. Поэтому будь осторожна. Очень осторожна. И лучше всего…
Он запнулся, словно подыскивая слова. Наконец сказал:
— То, что ты объявила о чужаке, как понимаю, не принесло ощутимой пользы.
— Я предупреждала.
— Я помню. Но здесь просто сказалась нехватка времени. Так что… — Он поправил узел галстука и закончил: — Так что лучше всего убрать лишних людей. Как, впрочем, и было условленно с самого начала.
— Убрать, — машинально повторила она.
— Не сейчас, конечно, — поспешно поправился собеседник. — Завтра. Когда вы будете в банке и когда у тебя в руках окажется то, ради чего мы все это и затеяли. Оставь в живых проводника и электронщика. Остальных постарайся перед тем, как начнется спуск по канализационным системам, убрать. Это позволит тебе меньше отвлекаться — не думать о чужаке и сосредоточиться на главном.
— Ты хочешь, чтобы я завалила троих на глазах у двоих оставшихся? И думаешь, эти двое станут мне потом доверять?
— Завали так, чтобы эти двое не видели. Все понятно?
— Под землей мне, кроме проводника, никто не нужен. На хрена в таком случае и компьютерщика тянуть за собой? Уж если валить…
— Электронщик нам может пригодиться, — резко перебил мужчина.
— А проводник?
— Пусть выведет вас по подземным коммуникациям наверх — после этого он не нужен.
Она задумалась. И он ее не торопил, словно понимал, что не должен сейчас спешить, — ведь ей нужно все хорошенько обдумать, чтобы потом действовать самостоятельно. А от ее действий — от этого очень многое зависело, по крайней мере — лично для него.
— Ты говоришь, что началось «шевеление»… Значит, этот чужак каким-то образом сумел связаться со своими? Так получается?
— Ничего не получается, — отрезал он. — И это, в общем, не имеет принципиального значения. Уже не имеет. Завтра мы получим то, что требуется, и свалим отсюда.
— Не так быстро, — покачала она головой. — Если кто-то сумел наладить связь… Мне не нравится компьютерщик. Как и другие.
— Электронщик нам нужен, — заявил мужчина.
— Мне рисковать, а не тебе, — огрызнулась она, сверкнув глазами.
— Вопрос решен, — ответил собеседник. И добавил: — Если ты считаешь, что не справишься, то…
— Я не сказала, что не справлюсь. Я лишь говорю, что это чревато. Лишние проблемы…
— Разве их до этого было мало?
— Но почему электронщик? В том компьютере, что я передала тебе, что-то оказалось?
— Нет. Ничего. Кстати, можешь его забрать. Лежит на-заднем сиденье. — Он подождал, когда она возьмёт компьютер, потом продолжил: — Электронщик нам понадобится. Есть одно дело.
— Ладно, — кивнула женщина. — Пусть будет так.
Она выбралась из машины и посмотрела на мужчину. Он же не спешил уезжать — глядел, в свою очередь, на неё.
— Всё будет нормально, детка, — разжал он наконец губы, как бы расставаясь этими словами с нею. — После этого тебе не придется больше ничего делать. Нам не придется. Мы ведь об этом мечтали?
Он лукавил. Благоприятный исход в данном случае предполагался лишь для одного человека. Разумеется, не для неё.
Женщина ничего не ответила, словно понимала, насколько можно верить словам собеседника.
— Не будем прощаться, — закончил он. — Лучше до встречи — завтра. И пусть нам повезет.
Мотор тихонько заурчал, мужчина выжал сцепление, нажал на газ, и иномарка плавно тронулась с места, вздымая клубы дыма по немощеной дороге.
Она проследила взглядом за удаляющейся машиной. Когда же та исчезла из виду, достала сотовый телефон из кармана джинсов и быстро набрала номер.
— Привет, — бросила в трубку. — Все остается как договаривались. Жди меня. И не подведи.
Связь оборвалась. Женщина улыбнулась своим мыслям — улыбнулась как человек, готовый совершить самый важный поступок в своей жизни.
Шестеро человек в здании бывшего детского сада… Они до позднего вечера до мельчайших деталей репетировали свои роли, которые собирались завтра сыграть в «Эльфабанке».
Шестеро человек хотели выиграть. И не просто выиграть. Неплохо заработать при этом. И остаться в живых.
Решение задачки, за которую они взялись, должно было привести их к ответу, который они знали. Имелось условие и имелся ответ. Ответ — это деньги и жизнь. Условие же — банк и то, что надлежало в этом банке добыть. Оставалось только подобраться к ответу.