Смерть ей к лицу
Шрифт:
— Ты…
— Ага, я. Говорил же тебе — держаться вместе.
— Невозможно, — шевельнул губами Касьян. — Невозможно было. Деньги…
— Тебе обещали сто тысяч.
— Этого мало. Для меня этого мало. Я проигрался, крупно… И мне нужно было… намного больше.
— Ага. И как же ты хотел получить больше?
— Кейс…
— Понятно. Ты хоть представляешь себе, что находится в этом кейсе?
— Не-а. Да и зачем? За него нам предлагали хорошие деньги. Каждому. Значит, там что-то, что стоит больше, чем наш общий гонорар. Как раз нужная мне сумма…
— Логично. Правда, товар из кейса нужно ещё продать.
— Было бы что… — Касьян грустно усмехнулся, как бы говоря: что уж теперь-то мечтать. Теперь точно — ничего не продашь и не получишь.
Дыхание у Касьяна становилось все более замедленным. Хотел получить больше, а получил тётку с косой, которая уже где-то на подходе.
Руслан потупился. А затем услышал странные слова, последние, которые слетели с уст Касьяна перед тем, как сомкнуться навеки:
— Шестой… В живых должен остаться один… Враньё…
И всё.
Грудь больше не вздымалась. На всякий случай Руслан все же пощупал пульс, не обнаружил его и осторожно опустил тело. Грязная вода неровно плеснулась и сомкнулась — на поверхности остались торчать нос и губы.
Руслан поднялся во весь рост и качнул автомат в направлении Геры:
— Вот что, проводничок, выяснять отношения будем позже. А теперь давайте сваливать отсюда. Времени нет. Нас осталось мало. Так что…
Гера молчал. Казалось, ему нечего сказать. И вообще, похоже, он смирился с проигрышем и впал в апатию.
В отличие от него Руслан был намерен действовать.
— Ты что, не понял? Где твой выход таинственный?
— Здесь, — как-то отрешенно произнес хиляк, словно его этот выход нисколько не интересовал.
— Где здесь? — не понял Руслан.
— Тут. — На этот раз Гера ткнул пальцем себе под ноги. — Здесь плита. Она отодвигается. Вернее, раньше отодвигалась. Девять лет назад. Но теперь вросла, и хрен сдвинешь её с места. Голыми руками уж точно никак.
Ломик, нужен ломик. Руслан насупился. Сумка осталась там, в подвальном помещении банка. Возвращаться назад, конечно, нечего было и думать.
— А ты уверен, что это именно та плита? — на всякий случай спросил он.
Гера отвёл взгляд, уставился на стену, что-то просчитал про себя, а затем уверенно ткнул пальцем в прежнее место.
— Это здесь.
— А ну отвали в сторону, — приказал Руслан. — И не дергайся. Малейшее резкое движение принимаю за побег. Сечёшь?
Гера пожал плечами. Отошел к стене и бесстрастно стал наблюдать за действиями своих недавних товарищей по группе.
Руслан перевел свет фонарика на то место, куда указал Гера. Темная поверхность воды отразила блик. Ничего, как и в других местах.
Руслан присел у отмеченного Герой участка и, дотронувшись до поверхности воды, переспросил:
— Здесь?
— Посвети на стену и потолок, — попросил хиляк.
Луч фонаря прошёлся по сводам туннеля, по стене. Гера выискивал какие-то известные только ему ориентиры, которые остались все теми же — несмотря на годы.
— Чуть левее, — поправил он себя.
— Так? — Рука, сместившись, вновь коснулась поверхности.
— Да. Там должен быть стык. Плита справа от тебя.
Превозмогая отвращение, Руслан засунул руку в жижу и уткнулся во что-то мягкое. Мерзость, пронеслось в мозгу, но он не одернул руку. Иначе… Иначе они отсюда не выберутся.
Его рука ушла еще сантиметров на пять и коснулась твердой поверхности. Он продолжал ощупывать твердую плиту, пока не напоролся, как и говорил Гера, на стык. Пол под водой и слоем грязи был уложен плитами.
Горя от нетерпения, он перекинул второй рукой автомат на спину, взял в зубы фонарик, чтобы и тот не мешал, а затем просунул туда и вторую руку, пытаясь на стыке ухватиться за эту чертову плиту, которая, по словам хиляка, скрывала ход, который выведет их на поверхность.
Гера оказался прав. Стык едва прощупывался, сглаженный временем. И поддеть плиту — просто безнадежное дело. Обломав до крови ногти, Руслан вытащил руки и взмахнул ими, отряхивая от воды и вязкой слизи.
— Н-да, — взяв снова в руку фонарик, протянул он, не поднимаясь. — Может, ты всё же ошибся?
Гера упрямо молчал, уверенный в своей правоте.
— Откуда ты знаешь об этом ходе, а, братишка?
— Я был диггером. Еще подростком. И когда учился в институте.
— Так! — хмыкнул Руслан. — Надо же. И нашёл этот ход, да?
— Нет. Мне его показал Учитель. А ему его отец. Учитель рассказывал, что в войну его отец, спасаясь от бомбежек, часто лазал под землёй…
— Лазал. Династия землепроходцев. Шахтеры, мать вашу. А как же ты тогда девять лет назад тут шастал? Неужели плита тогда отодвигалась просто?
— В основном мы выходили в этот туннель от туда, — Гера ткнул пальцем в пол, — снизу. Один лишь раз мне пришлось пробираться в обратном направлении. То есть как сейчас. По трубе, коллектору и вниз.
— И как же было в тот единственный раз? Что, плита свободно отходила?
— Прежде чем проделать путь, который мы прошли сейчас, я тогда готовился. Накануне я прошел снизу, снизу поддел плиту и… В общем, я сделал так, чтобы её легко было сдвинуть с места сверху — когда мне придется спешно уходить через трубу.
— Сейчас что же? Что ж ты, сука, сейчас не подготовился?
— Умный больно. Не было времени подготовиться… Понял? Не было, и всё!
— Что ж теперь? Твою мать… Взорвать бы плиту напрочь.
— Ага. Взорвать… Тогда те, кто сюда спустятся, сразу поймут, куда мы ушли.
— Что с того? Пусть понимают. Мы уже будем далеко. А так нас просто возьмут за задницу. Улавливаешь разницу, проводничок?
Руслан сник. У него не было взрывчатки. Она осталась в сумке, которую они не взяли с собой. Боялись лишней поклажи.