Смерть голубки
Шрифт:
4.
Это неправильные пчелы. И они делают неправильный мед.
Купидон
Я сбросила в раковину ильинскую тарелку — после вымою — налила гостю чаю, подвинула пепельницу — обиходила. Сыт, благостен, расслаблен. Теперь можно и о деле поговорить:
— Никит, а квартиру осматривали?
— Льво-о-овна! — застонал майор. — Сказали же тебе, несчастный случай. Что ты опять копаешь?
— Да я не копаю, я так, — виноватый вид мне, кажется, не слишком удался.
— «Так» она! — Ильин выпрямился и даже пепельницей пристукнул сердито. — Вот как знал, что непременно тебе все знать понадобится! Ничего там не осматривали, с теткой погибшей
— Ксения Федоровна.
— Во-во, — он дернул плечом. — Там, сказали, осматривай — не осматривай, все стерильно. Тетка-то химию преподает. И вообще маньяк чистоты. Так что, если ты насчет следов каких — безнадежно.
Взгляд его из сердитого стал сочувственным.
— Вообще-то от следов крови очень трудно избавиться, — сделала я еще одну попытку.
— Трудно, но не невозможно. Банальная хлорка, к примеру, дает отличные результаты. Или нашатырь. — Никита опять расслабился, откинувшись на спинку кухонного диванчика и задумчиво постукивая сигаретой о край пепельницы. — А ты думаешь, это тетка ее… того?
Как будто не об убийстве спрашивает, а о погоде: ты думаешь, дождь все-таки пойдет?
— А ты не думаешь?
Ильин потянулся. Вальяжный такой, почти ленивый. Никого не трогаю, починяю примус.
— Чистые ногти — это, конечно, аргумент. Но, Маргарита Львовна, недостаточный, ибо вполне объяснимый. След удара на щеке — тем более. Мало ли кто ее приложил: может, тетка, может, любовник, а может, и сама стукнулась. Так, знаешь ли, тоже бывает. Маловато для выводов.
Вот оно как! Безразличный, безразличный, а все обстоятельства помнит, зацепило, значит.
— Тогда вот тебе, товарищ опер, еще один «аргумент». С Дашиного телефона около полуночи был неотвеченный вызов на «скорую». Номер набран, соединение прошло, а потом вызывающий сразу сбросил звонок.
Никита молчал с минуту, не меньше.
— Хороший аргумент. Глебова привлекла? В телефоне-то последние звонки где-то в обед были.
— Вот-вот. Девушка пошла мусор выбрасывать, поскользнулась, упала в котлован, из последних сил попыталась вызвать «скорую», нечаянно сбросила вызов… после чего аккуратно удалила его из телефонной памяти. И все это — помнишь, что Олег про положение тела говорил? — будучи без сознания. Ничего странного?
— Да, действительно. Значит, кто-то еще был, — Ильин прищурился. — А почему тетка? Она, конечно, странная — с этими своими приличиями, но… Почему не этот, ну, от кого девушка беременна была? Или еще какой поклонник? Подруга обиженная, в конце концов.
Подначивает. Ну это мы уже проходили.
— Ага. Вот сидели ночью под дождем и ждали, что Даша пойдет мусор выносить, да?
— М-да, это вряд ли, — он вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой, поглядел на огонек, на пепельницу, где дымилась предыдущая сигарета, хмыкнул… — А если бы девушке позвонили, вызвали для разговора — тетка бы так и сказала, чего тут скрывать. Тоже не годится. Значит, ты думаешь, она пошла за племянницей и спихнула ту в котлован?
— Да нет, все проще. В каком-то смысле это действительно был несчастный случай. Поначалу. Вот смотри. Я не знаю, откуда Ксения Федоровна узнала про беременность — могла и сама Даша сказать — но реакцию представляю: стыд и позор на все джунгли! Не то стыд, что беременна, а то, что без мужа. Надо срочно замуж или аборт, чтоб никто-никто ни словечка за спиной шепнуть не мог. Аборт делать Даша наотрез отказалась, свадьба тоже откладывалась в туманную даль, у ее любовника сложная семейная ситуация.
— Погоди, — Никита побарабанил по столу. — А это точно не он? Беременная любовница — мотив железобетонный. Его сложности — это, небось, семейный бизнес, который делить не хочется?
— Ильин, у тебя профессиональная деформация, непременно тебе меркантильные интересы подавай. Бизнес у мужика свой, никаких родственников, я выяснила, а ситуация… Жена у него очень больна, сейчас в Германии лечится. Шансы есть, но вообще прогноз скверный, скорее всего — умрет. И мужик в такой ситуации пойдет разводиться? Вот ты бы пошел? Даже если тебя внезапная страсть своей мозолистой рукой скрутила.
— М-да, — он попытался отхлебнуть из пустой чашки, удивился, зачем-то поменял ее местами с пепельницей. — Уела. Не стоит считать, что все вокруг чудовища, а я весь в белом? Злая ты, Львовна. Заманила беззащитного опера на ужин и обижаешь… Значит, мужик ждал, пока жене либо лучше станет, либо помрет?
— Сам посуди, что ему оставалось делать? Тем временем Ксения Федоровна начала на племянницу давить — а скандалить она умеет, поверь, — та уперлась: буду рожать и ничего плохого в этом не вижу. А тетка и сама упертая, меня вон чуть не побила, обещала зубы в глотку вколотить. Помнишь, как Славка говорил про гематому на скуле — не то пощечина, не то об землю ударилась? Наверняка это Ксения Федоровна руку приложила. А Даша на ногах не удержалась — она против тетки, что болонка против дога, — и упала неудачно. Вот, собственно, и всё. Может, о подоконник ударилась, может, о батарею. Картину представь: девушка без сознания лежит, и кровища вокруг. Ксения Федоровна испугалась, естественно, хотела «скорую» вызвать — и испугалась еще больше: приедет «скорая», тогда точно все всё узнают, да еще и надо будет как-то всех убедить, что Даша сама упала. А уж если помрет, вообще полный апокалипсис. Представил? И тут ее осенило: смерть племянницы решает все проблемы. В том числе и с внебрачной беременностью. Никто ничего и не узнает, значит, и позора никакого.
— И что, тетка племянницу сама до ямы дотащила и сбросила? В одиночку? — несмотря на скептические формулировки, в голосе Ильина сомнений не слышалось.
— Никит, Ксения Федоровна — это такой танк в юбке. А Даша была девушка хрупкая, даже мельче меня. Так что тяжело, но возможно.
Он покрутил головой:
— Но это же страшный риск, ее в любой момент могли увидеть.
— Не такой уж страшный. Теоретически — да, практически — маловероятно. В подъезде десять квартир. Тетка с племянницей — на втором этаже. В остальных квартирах — где ремонт, где в отпуске народ, на первом этаже вообще алкашня непросыхающая. Так что большого риска нет. Добавь еще ночь и дождь проливной. Ну и для дополнительной страховки… Не обязательно ведь нести тело, как мешок. Знаешь, как пьяных водят? Как бы на плече, как санитарки раненых таскали. Если кто-то на лестнице или во дворе попадется, можно сказать, что идешь «скорую» встречать, чтоб быстрее. И тогда дальше уж как повезет. Но никто не встретился.
— И она так удачно девушку сбросила, что место удара попало на бетонный выступ?
— Нет. Мне кажется, что все еще хуже. Ксения Федоровна педантична до мозга костей и вряд ли положилась на случайность. Там ведь не везде блоки и железо, где-то и земля. Она сбросила тело, еще живое, заметь, туда, где мягко, спустилась — там и лесенка есть, для рабочих — подтащила девушку к ближайшему блоку, и приложила нужным местом на какой-нибудь угол. Следов волочения после такого ливня, конечно, не осталось, как и следов крови. Тащить, я думаю, не больше метра пришлось. А потом, наверное, до утра в квартире чистоту наводила, следы замывала. Химик!