Смерть и креативный директор
Шрифт:
– Если он холостяк, это тоже подозрительно, – высказала мнение Алина. – Либо такое «добро» даром никому не нужно, либо разведен, потому что его скверный характер жена не выдержала.
– Ты главное скажи: это тот, про которого духи и помада? – задала конкретный вопрос Валерия.
Ну
Про его бывшую Олесе ничего узнать не удалось. Анне Ильиничне прямые вопросы она задавать опасалась, а для косвенных умозаключений информации было плачевно мало. Кажется, мадам проживала в другом городе, причем неблизком.
О том, что Коновалов служит в полиции, ей выложила Настя, но без подробностей. Видимо, она их и не знала, иначе непременно поделилась бы со старшей подругой. Время от времени она забегала к Олесе на буднях, чтобы рассказать какую-нибудь девчачью новость, а ее посещения в субботу или воскресенье можно было считать полноценными визитами. Они читали книжки – по очереди! – и смотрели мультики, а потом устраивали чаепитие в компании с куклой Барби или принцессой Селестией. Иногда рисовали, иногда что-то лепили из пластилина. Было весело
Максим не зашел ни разу. Он и к матери заезжал нечасто. Со слов Насти, его автомобиль находится в ремонте, что-то с ним серьезное произошло,
Уже с утра Олеся начинала жить глупой надеждой столкнуться-пересечься с ним где-нибудь во дворе или у почтовых ящиков, или у лифта, но день за днем она уходила на работу, и возвращалась с работы, и не торопилась заходить в подъезд, а потом и в квартиру, а Макс все не появлялся. А когда встреча все-таки случалась, волновалась до красных щек и делалась косноязычной.
В конце августа Настя Коновалова перебралась домой – ей предстоял первый в ее жизни День знаний и первый звонок. Редкие встречи Олеси с ее отцом сошли на нет. Звягина обзывала себя рохлей и мямлей, не сумевшей никак заинтересовать мужчину, в которого по уши втрескалась.
«Может, оно и к лучшему, – думала она. – Как говорится, с глаз долой – из сердца вон».
В октябре издание «Пути и тропы» схлопнулось, сотрудников редакции распустили, Олеся начала выживать, зарабатывая на фрилансе. В марте ей посчастливилось пристроиться в «Радугу причуд» на хороший оклад и премиальные. Жизнь налаживалась. И все это время она помнила здоровенного мента – соседкиного сына, а глупая надежда не оставляла ее в покое.
В начале мая он объявился. Олеся увидела из окна, как он выбирается из темно-синей иномарки, и, выпустив с заднего сиденья подросшую за учебный год Настю, нажимает на клавишу брелока, ставя машину на сигнализацию.
Олеся похвалила себя, что удержалась и не выскочила его встречать на лестничную клетку. Правильно сделала: не прошло и получаса, как ей в дверь позвонили, и Настя с улыбкой до ушей переступила порог.
Конец ознакомительного фрагмента.