Смерть и танцующий лакей
Шрифт:
— А что Пиратка? — внезапно спросила она. — Она что, сладко спит, смазанная солидной порцией крема собственного изготовления, или ей уже известно, что случилось?
— Если вы имеете в виду мадам Лисс, — произнес Николас с прежним надутым видом, — то я ей все сказал. Она страшно расстроилась.
— Вот уж еще несчастье, — посочувствовала Херси.
— Она жена Харта, — мрачно произнес Мандрэг. — Мы вам этого не говорили.
— Что?!
— Не спрашивайте меня, почему из этого делали тайну. Вроде из-за косметических операций. Все как-то чудовищно перемешано. Может, вы об этом знали,
— Я не знал. Я этому не верю, — тупо ответил Николас. Мандрэг подумал, что поразительное безразличие, с которым он встретил это известие, совершенно ясно показывает, насколько он потрясен смертью Уильяма. Они равнодушно поговорили об этом, но затем вновь вернулись к прежней теме.
— Вот, не могу я понять, — сказала Клорис, — зачем он это сделал. Я знаю, что Билл во всеуслышанье грозился разоблачить его, но ведь, в конце концов, все мы тоже знали об этой венской истории. Не мог же он надеяться заставить нас замолчать.
— Я думаю, он ненормальный, — проговорил Николас. — Боюсь, что последний взрыв ненависти против приемника побудил его действовать так необдуманно. Может, он вошел в комнату, чтобы просто наорать на Билла, как до того наорал на меня. Наверное, у него было что-то вроде истерики, он схватил первое попавшееся оружие и… — у него перехватило дыхание от рыданий, и в первый раз Мандрэгу стало искренне его жаль. — Вот что я думаю, — продолжал Николас, — и можете себе представить, каково мне это чувствовать. Я намеренно раздражал его с этим приемником. Вы ведь слышали это, Мандрэг, — он посмотрел на своих собеседников, переводя взгляд с одного лица на другое. — Откуда мне было знать? Я признаю, что это было глупо. Это было, если хотите, отвратительно, но он тоже был хорош со всеми своими угрозами и ловушками. Ведь он же меня преследовал, правда? Откуда мне было знать, что за все это расплатится старина Билл? Откуда мне было это знать?
— Не надо, Ник, — произнесла Херси. — Ты и не мог этого знать.
— Не вините себя, — сказал Мандрэг. — Вы не совсем поняли. Неужели никто из вас не видит, что произошло? Он вошел со стороны холла. Уильям сидел спиной к двери, нагнувшись к радио. Харт мог разглядеть только плечи в военной форме и затылок. Несколькими минутами раньше вы, Комплайн, прямо заявили ему, что хотите слушать радио и будете это делать. Потом оба мы, и Харт и я, слышали, как вы проговорили: «Да ладно тебе. Иди спать, Билл». И вот, войдя в комнату, Харт увидел человека в военной форме, склонившегося над приемником. Комната была освещена только пламенем камина. Неужели вы еще не поняли? Когда он наносил удар Уильяму Комплайну, он думал, что перед ним его брат.
5
— Обри, дорогой мой друг, — произнес Джонатан. — Я думаю, вы правы. Уверен, что вы правы. Это просто мастерски. Ваши объяснения великолепны.
— Но перед нами еще одно препятствие, — сказал Мандрэг. — Он слишком умен для нас. Нужно поговорить с этим парнем, Джонатан. Если он действительно видел, как Харт поднимался наверх, а сам оставался в холле достаточно долго, то у Харта такое алиби, которое будет дьявольски трудно разрушить. Сколько сейчас времени?
— Пять минут двенадцатого, — ответила Клорис.
— Они ведь еще не спят, да? Пошли-ка
— Я пойду и поговорю с ними у них в гостиной.
— Не стоит, — возразила Херси. — На твоем месте я бы позвонила и позвала их сюда. Я думаю, что мы все должны присутствовать при твоем разговоре с Томасом. В конце концов, — добавила она, — если не удастся разрушить алиби доктора Харта, мы все будем под подозрением.
— Дорогая моя, это уж совершенно нелепо. Вспомни, пожалуйста, что все мы были в этой комнате, когда Уильям включил военную сводку. Или, что, я думаю, более вероятно, Харт это проделал.
— Нет, — заметил Мандрэг. — Мы уже старались это доказать, но ничего не вышло. Джонатан, вы выходили в холл сразу же после начала сводки. Томас там был?
— Нет, — сердито закричал Джонатан. — Конечно нет! Холл был пуст, а в будуаре не было света. Я прошел через холл и зашел в туалет на первом этаже. Когда я возвращался, в холле все также никого не было.
— Тогда, может быть, эта история с Томасом…
— Господи, да спросите же самого Томаса наконец! — воскликнула Херси.
После множества возражений Джонатан все же решился позвонить. Явился Кейпер и выслушал новость об убийстве с таким хладнокровием, которое, в представлении Мандрэга, могло быть лишь у домашней прислуги в старомодных комедиях. Кейпер произнес:
— В самом деле, сэр, — раз пять или шесть с самыми разнообразными интонациями. Затем он отправился на поиски Томаса, который вскоре пришел.
Это был бледный молодой человек с влажными волнистыми волосами. Свой фрак он, казалось, напялил наспех. Очевидно, Кейпер уже успел ему все сообщить, так как в его манере держаться проглядывало жадное любопытство. На вопросы Джонатана он отвечал быстро и толково. Да, он встретил доктора Харта в холле, когда шел с подносом. Доктор Харт вышел из будуара, когда Томас шел по коридору в глубине холла. Он совершенно уверен, что из будуара. Он заметил, что свет там погашен. Он заметил также полоску света из-под двери в курительной. Томас еще не вошел в библиотеку, когда доктор Харт дошел до лестницы и включил настенные светильники. Когда Томас вышел из библиотеки, доктор Харт был уже на площадке у лестницы, ведущей в комнаты гостей. Томас остался в холле. Он запер входную дверь, поправил огонь в камине и навел порядок на столах. На вопрос Мандрэга он ответил, что слышал, как по радио в курительной передавали музыку.
— Какую музыку? — спросил Мандрэг.
— Простите, сэр?
— Вы узнали мелодию?
— «Оп-ля», сэр, — подавленно промолвил Томас.
— Ну, дальше, дальше, — произнес Джонатан. — Потом, думаю, вы ушли?
— Нет, сэр.
— А какого дьявола вы околачивались в холле? — спросил Джонатан, проявляя все признаки беспокойства.
— Видите ли, сэр, прошу меня извинить, сэр, я… я…
— Что вы?
— Я просто сделал несколько движений под музыку, сэр. Знаете, как там поют «Руки, ноги». Я даже не знаю почему, уверяю вас, сэр. Просто на меня нашло. Только одну минуту, сэр. Ведь музыка продолжалась совсем недолго, сэр, потом ее выключили.