Смерть и воскрешение патера Брауна (сборник)
Шрифт:
Во всяком случае в мире журналистов и болтунов таинственный убийца вызывал интерес, близкий к сенсации, независимо от того, был ли он фанатиком или нет. Безымянное существо наделили даже именем, или прозвищем. Впрочем, наш рассказ касается лишь третьей жертвы, так как только в этом случае патер Браун, герой наших набросков, имел возможность проявить себя.
Когда патер Браун, сойдя с трансатлантического пакетбота [6] , впервые ступил на американскую землю, он, подобно многим другим англичанам, обнаружил, что представляет собой гораздо большую величину, чем предполагал
6
Пакетбот – почтово-пассажирский пароход.
Но Америка гениальна по части прославления и рекламы. И участие патера Брауна в расследовании двух-трех замысловатых уголовных случаев, а также его продолжительное общение с Фламбо, экс-преступником и детективом, создало ему в Америке громкую репутацию, тогда как в Англии о нем только-только поговаривали.
На круглой физиономии патера Брауна выразилось удивление и смущение, когда на набережной его остановила группа журналистов, которую можно было принять за шайку разбойников. Они стали засыпать его вопросами о вещах, в которых он менее всего мог считать себя компетентным, как то: о разных деталях дамских туалетов и о статистике преступности страны, где он оказался впервые.
Пожалуй, по контрасту с этой солидарной, действовавшей в боевом порядке группой бросалась в глаза одинокая фигура, стоявшая в стороне и своей чернотой выделявшаяся в этот яркий солнечный день, – фигура высокого человека с желтоватым лицом, в больших очках. Дождавшись, когда журналисты закончили, он остановил патера Брауна словами:
– Простите, не ищете ли вы капитана Уэйна?
Нужно извинить патера Брауна, да и сам он искренне готов был просить прощения – не будем забывать, что он только высадился в этой стране и до сих пор никогда не видел круглых очков в черной оправе: мода не дошла еще до Англии. Первой его мыслью было, что перед ним какое-то пучеглазое морское чудовище. Одет незнакомец был прекрасно, и патер Браун по наивности изумился, зачем этот щеголь так уродует себя. Приставил бы еще для пущего изящества деревянную ногу!
Заданный вопрос также сильно смутил его. В длинном списке лиц, которых он рассчитывал повидать во время своего пребывания в Америке, действительно значился американский авиатор по фамилии Уэйн, приятель его друзей во Франции. Но священник никак не ожидал, что так скоро услышит о нем.
– Простите, – с некоторым сомнением ответил он. – Вы сами капитан Уэйн? Или… или знаете его?
– Могу утверждать с уверенностью, что я не капитан Уэйн, – ответил человек в очках с невозмутимым выражением лица, – по крайней мере у меня не было на этот счет никаких сомнений, когда я оставил Уэйна дожидаться вас в автомобиле. На другой вопрос ответить не так просто. Думается мне, что я знаю Уэйна и его дядюшку, и старика Мертона тоже. Но старый Мертон не знает меня. И думает, что выигрывает от этого он, а я думаю, что я. Поняли?
Патер Браун не совсем понял. Он, щурясь, перевел взгляд с искрящейся поверхности моря на шпили и башни города, а потом на мужчину в очках. Впечатление непроницаемости, которое производил этот человек, создавалось не одними очками: в лице его было что-то азиатское, даже китайское, а в речи сквозила ирония. Среди простодушного и общительного населения Америки попадались и такие загадочно-замкнутые типы.
– Зовут
И ошеломленный патер Браун был увлечен к стоявшему в отдалении автомобилю, из которого ему махал рукой молодой человек с растрепанными желтыми волосами и измученным угрюмым лицом. Молодой человек назвал себя Питером Уэйном. Патер Браун и опомниться не успел, как его погрузили в автомобиль, который помчался во весь опор по направлению к городу. Он не привык еще к стремительности американцев и чувствовал себя не менее озадаченным, чем если бы колесница, запряженная драконами, увлекла его в волшебное царство. И в таких-то непривычных для себя условиях он в первый раз узнал из длинных монологов Уэйна и коротких сентенций Дрейджа о двух преступлениях, которые были связаны с коптской чашей.
Оказалось, что у Уэйна был дядюшка по имени Крейк, а у того – компаньон по имени Мертон, третий по счету богатый делец, к которому перешла чаша. Первый из них, Титус Трент, медный король, получил в свое время ряд угрожающих писем, подписанных человеком, назвавшимся Даниэлем Роком. Имя было, вероятно, вымышленное, но вскоре оно стало так же известно, как имена Робина Гуда и Джека-потрошителя, вместе взятые, ибо выяснилось, что автор писем отнюдь не думает ограничиться угрозами: однажды поутру старика Трента нашли мертвым в его собственном, поросшем кувшинками пруду; никаких следов преступника найдено не было.
К счастью, чаша хранилась в банковском сейфе. Вместе с другим имуществом она перешла к кузену покойного, Брайану Хордеру, который также был очень богат. После множества угроз в адрес Хордера его труп нашли у подножия скалы, неподалеку от его приморской виллы. Все вещи в доме были перевернуты. И хотя грабитель не получил чашу, он похитил у Хордера почти все ценные бумаги.
– Вдове Брайана Хордера, – рассказывал Уэйн, – пришлось продать почти все драгоценности. Наверно, именно тогда Брандер Мертон и приобрел знаменитую чашу. Во всяком случае, когда мы познакомились, она уже была у него. Но, как вы понимаете, обладание чашей – довольно обременительная привилегия.
– Мистер Мертон тоже получает письма с угрозами? – спросил патер Браун.
– Думаю, что да, – сказал мистер Дрейдж и беззвучно засмеялся, так что у священника мурашки побежали по коже.
– Я почти не сомневаюсь, что он получает такие письма, – нахмурился Питер Уэйн. – Я сам их не читал: его почту просматривает только секретарь, и то не полностью, поскольку Мертон любит держать свои дела в секрете. Но я однажды видел, как он огорчился, получив какие-то письма; он, кстати, тут же порвал их, так что секретарь их не видел… Одним словом, мы будем очень признательны тому, кто поможет нам во всем этом разобраться. А поскольку мы наслышаны о вашей репутации, патер Браун, секретарь просил меня пригласить вас в дом Мертона.
– Вот оно что! – воскликнул патер Браун, который наконец начал понимать, куда его везут. – Но я даже не представляю, чем могу вам помочь. Вы ведь были здесь все это время, а я только сегодня сошел на берег…
– Да, – сухо заметил мистер Дрейдж, – но наши выводы весьма сухи и материалистичны. А ведь сразить такого человека, как Титус Трент, могла только кара небесная. Как говорится, гром среди ясного неба.
– Неужели вы о вмешательстве потусторонних сил? – воскликнул Уэйн.
Но не так-то просто было угадать, что имеет в виду Дрейдж. Он не проронил больше ни слова. Вскоре автомобиль замедлил ход, и патер Браун увидел странную картину.