Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
— Там, в гараже, есть еще и мопеды. Я о них позаботился, — сообщил он.
Ричард усадил Френсис в машину.
— Дорогая, мы поедем на другой машине, в ней вещи. Скоро увидимся. — Обернулся к Форнлею. — Встретимся на этой дороге через пять минут к югу. Ждите нас там.
Форнлей кивнул и подал ему какой-то предмет. То был электрический фонарь.
— Пригодится. Ждем вас примерно двадцать минут.
Машина тронулась, приятели направились в сад. Проходя мимо двери на кухню, они неожиданно вспомнили про повара. Ричард выругался и попытался
— Если вам так хочется; какие же мы богом проклятые идиоты, — сказал ван Кортлендт и побежал назад, к главному входу. — Богом проклятые идиоты, — повторил он и отворил дверь на кухню. Вместе они вытащили не очнувшегося повара в сад и положили его под кустами.
— Пусть полежит возле своего приятеля, — сказал американец. — Будь я проклят, по меньшей мере пять минут потеряли.
Они побежали садом и полями. В лесу было темно и тихо; луна еще не взошла. Ричард, прикрывая рукой фонарь, отыскивал тропинку, они пробирались вдоль опушки.
Ван Кортлендт сказал:
— Кажется, здесь. Тут был холм. Скала.
Ричард кивнул. Он прикинул расстояние до густой темной массы, видимо, там находились кусты красной смородины… Фонарь осветил обнаженный камень. Возле находилась тропинка.
Они посмотрели друг на друга с нескрываемым облегчением. В луче фонаря, который направляла вверх рука Ричарда, мелькали светлые зарубки на сучьях. Ноги спотыкались и скользили впотьмах, они настойчиво продвигались вперед. Миновали вершину пригорка, сбежав вниз до проселка, который пометил Форнлей. Миновали заросли, вышли на дорогу. Машина стояла на месте.
—. Запаздываем уже на десять минут, — проговорил ван Кортлендт, но голос прозвучал весело. Он засмеялся. — Я представил, что Форнлей, видимо, был хорошим бойскаутом, и это меня развеселило.
Ричард успокоился, когда машина, пробуксовав по разбитому проселку, выскочила на гладь бреннерской дороги и набрала скорость. То, что два дня назад показалось бы им самоубийством, сейчас превратилось в реальную повседневность. Ван Кортлендт был умелым водителем; не прошло нескольких минут, и они увидели прижавшийся к обочине большой темный автомобиль.
Глава 24
Окончание путешествия
Стремительная езда по бреннерской дороге показалась Френсис настоящим кошмаром. Рука онемела, холодный воздух немилосердно терзал покрытые ожогами запястья. Она так устала, что мышцы утратили свою эластичность.
Так продолжалось до самого Больцано, с каждой скрывавшейся позади деревушкой на душе все более и более легчало. Боб начал отпускать милые шуточки, все эти местечки он бы величал «Бессмысленной борьбой с искушением», подобно тому, как на английских вокзалах делаются надписи «Леди» и «Джентльмены». Она закусила сухими бисквитами, он предложил ей немного коньяку. Вкусно до умопомрачения. Остальные тоже перекусили. Ее продолжало знобить; наконец она согрелась, тело обмякло. «Леди и джентльмены, леди и джентльмены, послушайте меня, я приехала в Дрейкирхен, на моих пальцах перезвякивают колечки, а колокольчики выстукивают, где кто, где кто, где кто…»
Сперва ей почудилось, что это фон Ашхенхаузен склонился над ней и стискивает плечо, но прикосновение не было жестким и боли не причиняло. То был Ричард, он попробовал улыбнуться, у него это не получилось.
— Френ, — сказал он и поцеловал ее.
Руки Ричарда успокаивали. Внезапно она вспомнила про Боба и Генри.
— Где они?
— Освежаются. Там, наверху, поток. Когда они закончат, мы туда сходим. Надо переодеться; у Генри в чемодане наши вещи.
Френсис оглядела деревья, они казались темными островками в море лунного света.
— Мы далеко проехали на юг?
— Почти до Вероны, дорогая. Еще час, и все будет хорошо.
— Все хорошо, — послышался голос американца. — Итак, Френсис, как дела?
Она подала ему правую руку.
— Вот ваш билет, — сказал он. — Я приготовил вам одежду, а Боб проводит вас до ручья. Держите полотенце. — Он подал ей одну из белых рубах. — И ваша сумочка. — Он протянул Ричарду сумочку.
На этот раз за руль сел Форнлей. Ван Кортлендт снабдил их адресом одной известной ему гостиницы.
— Она принадлежит некоему американцу, который обосновался во Франции после войны. Там вы будете в полной безопасности. Затаитесь до нашего приезда. А потом уж мы отпразднуем. Отсыпайтесь, пока мы не придем.
Его уверенность и жизнерадостность заражали окружающих. Френсис поневоле засмеялась. И тут же по ее щекам покатились слезы; даже боль, которую они причиняли глазам, не могла их остановить.
— Хорошо, — успокаивал ее ван Кортлендт, — хорошо.
Форнлей предупредительно включил радио. Скверно записанная увертюра из «Аиды» наполнила автомобиль треском. Форнлей щелкнул выключателем.
— Давайте полюбуемся настенными надписями, — предложил он и кивнул в сторону дома, мимо которого они проезжали. Огни машины высветили буквы на стене. — «Кто прикоснется к Дуче, прикоснется к смерти». Здорово!
— Эти субчики превзошли викторианцев, — сказал Ричард. — Только они украшали дома подобными пошлостями. А тут на весь фронтон нацепили написанные аршинными буквами тоталитарные лозунги.
Ван Кортлендт отвел взгляд от Френсис, хотел что-то добавить к сказанному, но ее молчание парализовывало его мысль. Он молча вглядывался в темноту.
— Дома приближаются, — наконец вымолвил он.
Френсис стряхнула оцепенение. Попыталась попудрить лицо.
— Я готова, — сказала она. — До встречи в Париже. — Попробовала улыбнуться. — Простите меня. Все из-за моей оплошности. Расстроила все ваши планы.
Американец покачал головой.
— Мои планы все равно что-нибудь нарушило бы, хотя я постоянно убеждал себя, что у меня все идет по плану. О наших желаниях мы вспоминаем тогда, когда они не сбываются.