Смерть как сон
Шрифт:
Я пустила воду погорячее и подставила лицо плотному обжигающему потоку. Итак, я повидалась сегодня со всеми подозреваемыми. С умирающим старым художником, с брутальным и похотливым мерзавцем, с утонченным эстетом и циником и с красивой несчастной женщиной. Вчера в моем сердце теплилась надежда, что этот день принесет какие-то результаты. Меня ввела в заблуждение уверенность Бакстера, Ленца и Кайсера. Как и их «улики», и стремительная череда событий, каждое из которых, казалось, приближает нас к разгадке. Я думала, вот пройдет еще немного времени и мы наконец увидим, поймем, обнаружим…
Увы.
Интересно,
Где-то близко раздалась трель звонка. Я не сразу даже поняла, что это телефон, так у меня гудела голова. Отдернув полиэтиленовую шторку, я увидела надрывающийся аппарат на мраморном столике у раковины. Мне с трудом, но все же удалось до него дотянуться и снять трубку.
– Да?
– Это я.
– Кто?
– Джон. Джон Кайсер.
В его голосе я почуяла явную неуверенность. Очевидно, ему было неловко разговаривать со мной после всего услышанного.
– Что случилось?
– Ничего, я стою внизу.
– Зачем?
– Перед тем как большие чины потребуют от нас отчета о проделанной работе, мы встретимся узким кругом. Бакстер, Ленц, Боулс и я. Понимаю, что вы сейчас не в том состоянии, но мне показалось, что вы обидитесь, если мы не предложим вам присоединиться.
– Я сейчас в душе… Вы хотите обсудить итоги проведенных допросов?
– Не совсем. Бакстер только что звонил. Сказал, что появилась новая информация.
– Какая информация?
– Он не стал рассказывать по телефону.
Честно говоря, после душа я планировала выпить что-нибудь из мини-бара и упасть на постель. Но он прав – я бы обиделась, если бы они меня не позвали.
– Дайте мне пять минут.
– Пять?
– Да.
– Хорошо.
Он повесил трубку, явно не веря, что женщина, стоящая под душем, способна за такое время привести себя в порядок.
Что ж, его ждет сюрприз.
Мы собрались в том же помещении, что и в первый раз, – в роскошном кабинете инспектора. Кайсер даже не стал стучать, а сразу открыл дверь и кивком пригласил меня войти. В первую секунду мне показалось, что кабинет пуст. В глаза бросилось поблескивавшее под лучами закатного солнца озеро Понтчартрейн. Вдали маячило несколько треугольных парусов.
Войдя и оглядевшись, я увидела, что все уже в сборе. Бакстер, Ленц и Боулс сидели в самом дальнем конце комнаты и негромко переговаривались в ожидании нас. С ними был уже знакомый мне Билл Грэнджер, который, впрочем, как раз уходил. Он пожал Джону руку, а мне по-приятельски кивнул. Встретившись с ним глазами, я поняла, что он уже прослушал запись моего разговора с Талией Лаво.
Чудесно.
Мы с Кайсером сели рядышком на диван. Напротив на таком же диване сидели Бакстер и Ленц. Боулс пододвинул себе отдельное кресло. Не сказала бы, что все они находились в приподнятом настроении, но и глаз не отводили.
– Вы сегодня отлично поработали, Джордан, – первым подал голос Бакстер.
– А мне показалось, что с ролью приманки я не справилась.
Бакстер посмотрел на Кайсера.
– У нас есть сорок минут. Потом соберутся боссы, и я хочу предстать перед ними во всеоружии. Два наших агента на двух разных
– Через трое суток? – воскликнул Кайсер. – Я считал бы, что нам повезло, получи мы их через три недели!
– Я уже говорил как-то, что некоторые из родственников жертв – весьма влиятельные люди. Что ж, нам это только на руку.
Бакстер быстро взглянул на меня. Казалось, он рассыплется в заверениях, что пошутил и на самом деле ФБР ко всем делам подходит одинаково ответственно, стараясь разрешить их в кратчайшие сроки. Но… этого не произошло. Спасибо ему, что не держат меня за наивную дуру. Каждый из присутствующих в этой комнате отлично знал, что, если бы все одиннадцать жертв были проститутками или бездомными, в вашингтонской лаборатории никто бы особенно не торопился.
– Прежде чем наметить очередные шаги, – продолжил Бакстер, – предлагаю четко уяснить, где мы находимся сейчас. Давайте честно взглянем правде в глаза – сегодняшние встречи не дали тех результатов, на которые мы рассчитывали. Вопрос следующий: почему?
– Варианта всего два, – отозвался Ленц. – Первый: никто из этой четверки не замешан в нашем деле. Во всяком случае, не является художником, создавшим «Спящих женщин». В пользу этой версии говорят и заключения наших экспертов-искусствоведов. Они в один голос утверждают, что наши подозреваемые не могли быть авторами злосчастной серии. Второй вариант: кто-то из них узнал Джордан, но сумел это скрыть.
– Или сумела… – уточнил Бакстер.
– Никто из них не смог бы нас так нагло и изящно обмануть, – возразил Кайсер. – За исключением, может быть, Фрэнка Смита. А тот как раз узнал Джордан, но объяснил это. Поди теперь докажи, что они не могли пересечься на какой-нибудь нью-йоркской вечеринке…
Бакстер взглянул на Ленца.
– Артур, что думаешь насчет Смита?
– Молодой, успешный, талантливый. Уверен в себе. На мой взгляд, он единственный из всей четверки способен на такое.
– А как насчет твоего первого варианта? Что никто из них не причастен?
– Не забывай, мы не просто так ткнули пальцем в небо. В наших руках оказалась серьезная улика – собольи щетинки. И именно они привели нас к этой четверке, – вместо Ленца подал голос Кайсер. – А уликам я склонен доверять больше, чем субъективному мнению искусствоведов.
– Не стоит забывать, что доступ к означенным кистям существует не только у Уитона и его аспирантов, но также и у полусотни студентов, – заметил Ленц. – Что мы с этим будем делать?
– Студентов полиция не допрашивала, – сказал Бакстер. – И в силу их возраста, и в силу того, что среди них вряд ли найдется человек, сравнимый талантом с неизвестным художником. «Спящие женщины» – работа высокого класса. Предлагаю не тратить время на студентов еще и по другой причине. Одно дело допрашивать четверых. И совсем другое – пятьдесят человек. На следующий же день вся пресса города раззвонит об этом. Я вообще считаю большой удачей, что этого до сих пор не случилось.