Смерть как сон
Шрифт:
– Джордан. Джордан Гласс.
– Близняшки Джордан и Джейн… – медленно проговорила она, словно пробуя слова на вкус. – Звучит красиво.
– Несмотря на все, что было между нами, на все наши ссоры и размолвки, я очень хочу отыскать ее. Или по крайней мере выяснить, какая участь ее постигла.
– Понимаю. Как вы думаете, она жива?
– Не знаю. Вы мне поможете ее найти?
– Я?! Каким образом?
– Просто ответьте на вопросы, которые я задам.
Она поджала губы и вздохнула.
– Я должна буду
– Леон Гейнс тоже ваш друг?
Она поморщилась и покачала головой.
– Можно я буду звать вас просто по имени?
– Конечно.
– Я не хочу врать вам, Талия. После моего ухода сюда все равно придет полиция. Следователи спросят вас, где вы были в те дни, когда в городе случались похищения. Как думаете, вы сможете предоставить им твердые алиби?
– Не знаю. Я очень часто бываю одна.
– А три дня назад? После открытия музея?
Она вскинула на меня глаза.
– В газетах писали, что та женщина… ну, которую нашли в сточной канаве… что это преступление никак не связано с остальными похищениями.
– Да, в газетах так писали. Потому что их попросило об этом ФБР.
– Вот как?! Значит, похищения не прекратились? И вы думаете… и вы полагаете, что…
– Я не строю никаких версий, Талия. Я просто задала вопрос в надежде услышать ответ, который удовлетворит полицию.
– Понимаю… После открытия музея я вернулась домой и занялась йогой. Был выходной, но я неважно себя чувствовала и не хотела никуда выбираться.
– Кто-нибудь видел, как вы вернулись домой? Может, кто-то звонил вам сюда? Поймите, нужен свидетель, который подтвердит, что вы здесь были.
Она опять вздохнула.
– Не помню… Кажется, никто не видел. И уж точно не звонил. Я ведь говорю, что часто бываю совсем одна.
Я замолчала, не зная, о чем спрашивать дальше.
– А вы? – неожиданно поинтересовалась Талия.
Мне вдруг захотелось побыстрее переменить тему, но я замешкалась. Только сейчас, сидя на уютном диванчике и глядя на эту женщину, я поняла, что с момента своего возвращения из Гонконга нахожусь исключительно в мужском обществе. Венди я не считала – она на пятнадцать лет моложе меня, о чем с ней говорить? Талия – другое дело. Примерно моего возраста и с жизненным опытом за плечами. Мне вдруг стало уютно в ее компании. Спокойно и комфортно. И не надо думать над каждым словом, готовым сорваться с языка.
– Я тоже…
– А где вы работаете?
– Откуда вы знаете, что я вообще работаю? А может, я домохозяйка.
– Нет, вы не похожи на домохозяйку. А еще знаете… Вам не очень-то по душе эти каблуки, видно с первого взгляда. Это у вас такая маскировка, да?
Я, не удержавшись, рассмеялась.
– Моя сестра была прирожденной домохозяйкой. А я – фотожурналист.
– Вы востребованы?
– Вполне.
Она
– Наверное, это очень приятное чувство. Когда тебя ценят… некая самореализация.
– Пожалуй. Но и у вас ведь все складывается более или менее удачно.
– Как сказать… – задумчиво произнесла Талия, продолжая гладить кота. – Задавайте свои вопросы. Я постараюсь на них ответить. Но не на все, наверное.
– Многие вопросы не мной придуманы, а ФБР. Поймите меня правильно, Талия. Если я не получу ответа на них, ФБР задаст их снова, но уже без меня.
– Нет, лучше уж я с вами поговорю.
– Почему вы уехали из дома в Нью-Йорк?
– Вам когда-нибудь доводилось бывать в округе Тербон?
– Доводилось.
Мой ответ ее удивил.
– Честно?
– Я была там в командировке по заданию газеты. Давно.
– Тогда зачем вы спрашиваете? Вы же знаете ответ.
– Не сказала бы. Тамошние жители – народ небогатый, но, по-моему, они искренне любят то место, где родились и выросли.
Талия вздохнула и опустила глаза.
– Вы там слишком недолго пробыли, Джордан.
– Ну хорошо, оставим это. Почему вы решили учиться у Роджера Уитона?
– Вы что, шутите? Это шанс, который выпадает раз в жизни! Меня всегда завораживали его работы, и я даже не могу передать вам, какое счастье испытала, когда он пожелал выбрать именно меня.
– Вы ведь подавали на конкурс работы, для которых вам позировали обнаженные натурщицы?
– Да… – Она вдруг снова прикрыла ладонью рот, глаза ее широко распахнулись. – Господи, неужели эти мои работы навели вас на мысль о том, что я могу быть причастной…
– Не меня, но кое-кого из ФБР. Не переживайте, я уже сказала, что в отношении вас меньше всего подозрений. Скажите, а почему вы бросили эту тему и переключились на бытовые зарисовки?
– Я и сама не знаю, как это вышло. Просто отчаялась хоть что-то заработать на обнаженной натуре. Мои картины совершенно не продавались. За все время у меня было лишь три заказа от каких-то мелких бизнесменов, пожелавших украсить свои офисы. Знаете, такие мужики… С одной стороны, им хочется искусства, а с другой, извиняюсь, голых сисек. Ну и в какой-то момент я поняла, что все это не для меня.
– Да уж…
– А вы видели мои недавние работы? Хоть что-нибудь?
– Еще нет. Талия, скажите, вы знаете человека по имени Марсель де Бек?
Она на секунду задумалась, потом покачала головой:
– Нет, а кто это?
– Коллекционер живописи. А про Кристофера Вингейта слышали?
– Вроде нет, а что?
– Это очень известный торговый агент из Нью-Йорка.
Талия даже всплеснула руками.
– Ну откуда же мне знать известных торговых агентов из Нью-Йорка! Мы с ними живем в разных мирах. Хотя… Может, когда-нибудь, если мне повезет, он и снизойдет до меня.