Смерть мафии!
Шрифт:
— Поймите меня правильно, Ал. Я хотел только сказать, да вы и сами знаете, ведь он так и не выстрелил в жену Таррина. Хотя мог бы пристрелить ее совершенно спокойно, как в тире, а вместо этого он прекратил акцию и ушел.
— Возможно, он запаниковал, — предположил Уотерби. — Она думает, что ранила его. Мы просто не нашли следов крови… Раненый человек далеко не уйдет. Боб. Я пришлю сюда еще человек двадцать. Нужно найти и арестовать этого парня, пока он…
Лейтенант взял микрофон радиостанции и спокойно передал указания своим людям, окружившим место происшествия. Повернувшись к своему водителю, он сказал:
— Ладно, двинемся по восточному периметру участка, а затем вернемся сюда.
Тот, кивнув, развернул машину, и они быстро поехали в указанном направлении.
— Стреляем на поражение? — спросил полицейский за рулем.
— Интересный вопрос, — мрачно отозвался Уотерби. Они повернули на улицу, протянувшуюся с севера на юг, и покатили дальше со скоростью пешехода. Уотерби снял с креплений короткое ружье и проверил, легко ли движется затвор. Водитель достал из кобуры пистолет, положив его на сиденье.
— Поганая у нас работа, — со вздохом пробормотал он.
— Кому вы это говорите? — заметил Уотерби. Внезапно он приподнялся: — Кто-то зажег свет в тех домах. Погасите фары!
У Болана подкашивались ноги, и каждый раз, останавливаясь, чтобы перевести дыхание, он чувствовал себя очень плохо. Добравшись до более скромного квартала, он пошел через широкий ухоженный газон, тянувшийся вдоль дома, когда кто-то зажег свет на первом этаже. Мак опустился на колено и осмотрел повязку, которую наложил на плечо. Кровь текла уже не так сильно, либо он потерял ее слишком много, чтобы почувствовать разницу. Болан поморщился от боли и прикоснулся к царапине на виске. Пуля сорвала только лоскуток кожи, кровь уже свернулась, но жутко болела голова. Маку казалось, что эта ужасная мигрень никогда не кончится.
Он бросился на землю, перекатившись к редким кустам, росшим у края газона, чуть ниже по улице ярко вспыхнули фары автомобиля, в то же время кто-то открыл дверь дома. Фары тут же погасли, и Болан испытал ужасное чувство безысходности, видя, как машина движется прямо на него.
Над дверью вспыхнул фонарь, и на освещенную площадку вышла женщина. Она была в домашнем халате, а на голове возвышался тюрбан из полотенца.
Сквозь туман, окутывавший сознание плотным коконом, Болан услышал тихий голос:
— Киса, киса…
А машина тем временем прошла так близко, что Мак мог бы коснуться ее рукой, и остановилась возле женщины. Та отступила к двери, и мужской голос спросил у незнакомки:
— Полиция, мисс. У вас неприятности?
Болан услышал, как женщина облегченно вздохнула и рассмеялась. Она пересекла газон и подошла к тротуару, оставаясь в освещенной зоне. Дальше Мак увидел, что открылась дверца машины и оттуда выбрался здоровенный полицейский. Облокотившись на крышу автомобиля, он обратился к женщине:
— Я лейтенант Уотерби. Мы ищем одного человека. Может быть, вы мне объясните, что делаете на улице в этот час?
— Во всяком случае, я не ищу мужчину, — ответила она со смехом. — Меня разбудила моя кошка своим мяуканьем. Здесь недалеко живет один здоровенный котяра, который…
— Да, мисс. Здесь в окрестностях бродит один очень опасный человек. Будет лучше, если мы проверим, все ли тут в порядке.
Уотерби обошел автомобиль и, стоя на тротуаре, положил винтовку на сгиб локтя. Второй полицейский тоже вышел из машины и стал нервно заглядывать в темные углы вокруг дома. Все трое находились так близко к Болану, что тот мог слышать их дыхание.
Уотерби попросил разрешения зайти в дом и получил его.
— Останьтесь с дамой, Боб, — сказал лейтенант. С большой осторожностью Уотерби пересек аллею и вошел в дом. Второй полицейский открыл дверцу машины и, наполовину скрывшись в салоне, направил прожектор на стену дома. Лейтенант вышел из дома и снова исчез в темноте. Что-то коснулось щеки Болана, но он взял себя в руки, почувствовав шелковистую шерсть кошки. Мак тихонько обнял ее здоровой рукой и приласкал. Кошка свернулась в клубок у него под рукой, уютно заурчав.
Снова показался Уотерби, шагая в луче прожектора. Но вдруг, сообразив, что не стоит этого делать, он живо ступил в сторону, прячась в тени, и устало вышел на тротуар.
— Вы там нигде не видели моей кошки? — поинтересовалась женщина.
— Нет, мисс. Ни я, ни мой помощник, — отозвался Уотерби. — Забудьте про кошку и возвращайтесь-ка в дом. Заприте дверь на ключ, а мы подождем. И извините нас за беспокойство.
Женщина что-то сказала, но Болан не расслышал, снова рассмеялась и побежала к дому. На пороге она обернулась, приветственно помахала полицейским рукой и скрылась за дверью. Свет фонаря погас. Секундой позже фары машины загорелись, и она медленно поехала вдоль улицы.
Низко пригнувшись и прижав к себе кошку, Болан подбежал к двери. Прижав к ней животное, он погладил его против шерсти. Кошка замяукала и стала скрестись в дверь, пытаясь вырваться на свободу. Дверь открылась немедленно. Болан шагнул внутрь и передал извивающуюся, недовольную обращением кошку прямо в руки удивленной хозяйке.
— Я принес вашу кошку, — сказал он, и слабая улыбка появилась на его бледном лице.
Притворив за собой дверь, Мак почувствовал, что силы оставляют его, и он согнулся, опершись рукой о стену:
— Пожалуйста, не устраивайте шумиху. Если вы хотите, чтобы я покинул ваш дом, я немедленно уйду.
Женщина смотрела на него, и ей казалось, будто все происходит во сне, а не наяву, и этот черный призрак сейчас исчезнет, как злой сказочный дух. С любопытством и без всякого испуга она рассматривала его странный костюм, пистолет на поясе и залитое кровью плечо.
— Вы ранены, — прошептала она.
Болан кивнул:
— Так, слегка зацепило. Если вы позволите мне немножко отдохнуть у вас в доме… Я, обещаю, что не причиню вам зла.