Смерть на коне бледном
Шрифт:
Не знаю, как пережил я следующие полчаса до возвращения Холмса, заполненные лестрейдовскими скабрезностями. Но прошло еще добрых полчаса (я вытерпел и их, хотя ума не приложу как), пока инспектор не соблаговолил наконец нас покинуть и вернуться к своим «делам».
— Пока еще ничего не решено, — поспешил успокоить меня Холмс, как только за Лестрейдом закрылась дверь. — Первым делом с утра я отправил Майкрофту телеграмму. Нужно было что-то делать.
— Вы имеете в виду послание, которое я получил в клубе?
— Именно. Новолуние приходится как раз на рейс «Графини Фландрии» в следующую
— Зачем?
— Плон-Плон, как его прозвали, решил покинуть убежище в Пранжене в Швейцарии и по железной дороге, а затем по морю добраться до своей лондонской резиденции. Он собирается из Англии поддерживать предвыборную кампанию генерала Буланже. Если тот попадет на Елисейские Поля, тогда и сам Плон-Плон окажется в Тюильри на французском троне. В Англию принц везет «немалые средства». Полагаю, под этим подразумеваются деньги, необходимые для государственного переворота.
— Но какие средства? Золото? Наличность? Драгоценные камни?
— Думаю, наличность можно исключить. В первую очередь потому, что она занимает слишком много места. К тому же пришлось бы брать франки, а если кампания по реставрации монархии действительно начнется, курс франка пошатнется. Золотые слитки неудобно перевозить. Остаются драгоценные камни, упакованные в небольшой чемодан. Вполне подходящий вариант. Судя по ситуации на бирже в последние несколько недель, именно так и обстоят дела. Давайте не будем забывать историю: членам французской королевской фамилии случалось поспешно сбегать от врагов. Даже вышеупомянутый принц проделывал подобный фокус, унося «Королеву ночи» в кармане, а индийские бриллианты — в дорожном несессере.
— Но что было на встрече с Майкрофтом и генералом Буланже на Ланкастер-гейт? — не выдержал я. — Что мы должны делать? Они хотят, чтобы мы во время плавания охраняли королевские побрякушки от Морана или другого злодея, который непременно попытается их украсть?
— Мой дорогой друг, — отозвался Холмс, глядя на меня почти укоризненно, — мы будем отвечать за то и другое. Полагаю, «немалые средства» послужат приманкой. Но самая ценная добыча на этом пароходе — сам Плон-Плон. Его сторонники, в число коих входят члены британского правительства и многие члены парламента, хотят видеть его новым императором Франции еще до конца лета. Таким образом, одной пули вполне достаточно, чтобы изменить ход истории. Майкрофт уверил меня, что в почтовом отделении «Графини Фландрии» сокровища будут охранять трое вооруженных стражей. Вполне типично. Отделение располагается в кормовой части судна, вход забран решеткой. Паромы, следующие из Остенде, принадлежат бельгийскому правительству, и там предусмотрены меры безопасности.
— Но что же французы?
— Принца сопровождает барон Брюне, его первый
— Насколько я помню, Холмс, все думали, что и принцу империи ничто не угрожает, когда он отправился в тот роковой поход.
— Именно так я и сказал Майкрофту, — отозвался мой друг, устраиваясь в кресле и скрещивая вытянутые ноги. — Наше правительство не желает потерять столь важного гостя. На пароходе он подвергается гораздо большему риску, чем в скором поезде. Принц вместе с первым помощником и главой охраны будут сидеть в запертом и охраняемом салоне до самого прибытия в Дувр. Там на борт поднимется пара наших приятелей из Скотленд-Ярда. Мы же с вами всего лишь совершим небольшое путешествие, будем держать ушки на макушке и в случае опасности постараемся проявить сообразительность.
Согласно международному законодательству, Плон-Плон окажется под защитой британской короны, как только «Графиня Фландрии» войдет в английские воды. Благодаря утренней встрече с Майкрофтом обязанность охранять неприкосновенность его высочества до прибытия в Дувр целиком ложилась на плечи Шерлока Холмса, которому помогал я. Если послание, доставленное мне в клуб, действительно вызов, значит нашим врагам не хуже, чем друзьям, известны планы принца. Вывод напрашивался неутешительный: мы либо выполним свой долг и защитим жизнь Наполеона, либо погибнем до того, как «Графиня Фландрии» причалит в дуврском порту.
Остаток недели прошел без особых происшествий. Я не разделял азарта Холмса и его стремления биться до последнего. А что, если недруги просто потешаются над нами? Мы поднимемся на борт «Графини Фландрии» в Остенде и сойдем в Дувре, а никакого преступления так и не произойдет. Восемь часов будем тщетно вглядываться в темноту и туман, а Плон-Плон с придворными свиты просидят все время в королевском салоне, не показавшись нам на глаза. А если мы неверно истолковали загадочное послание и это не та графиня и не то новолуние? Что ж, время покажет. Может случиться и вовсе ужасное: по прибытии в Англию мы узнаем, что где-то в другом месте произошло леденящее кровь ограбление или убийство, а мы не смогли его предотвратить, потому что отправились в тщательно спланированное, но никому не нужное морское путешествие.
Я лежал ночью без сна и размышлял: зачем хитроумной преступной шайке сообщать кому-то о своих намерениях? О том, что они собираются сесть на конкретный корабль, похитить принца ради выкупа, перебить вооруженных охранников, взломать стальную решетку почтового отделения и покинуть судно в открытом море? Весьма глупо. А Моран показал себя злодеем, но отнюдь не дураком. Злоумышленники, разумеется, не станут дожидаться прибытия в Англию, ведь в порту их встретит полиция да вдобавок офицеры из морского подразделения и, если понадобится, отряд стрелков из Дуврского замка.