Смерть на коне бледном
Шрифт:
Смеркалось, легкая дымка, поднимавшаяся от воды, сгустилась в плотный туман, который сомкнулся вокруг судна, окутав все холодной изморосью. Пароход начал отшвартовываться. Этот привычный ритуал приятно напомнил мне детство. Был отлив, а в порт «Графиня Фландрии» входила носом вперед. Пятиться кормой в море при такой низкой воде, да еще и в тумане, не очень разумно, а развернуться в небольшой гавани, где стоят другие суда, зачастую весьма трудно. Но проблема решается легко: портовый служащий в небольшой лодке подплывает к кораблю, принимает свободный конец швартова, другой конец которого закреплен в лебедке на корме, отправляется с ним на берег и накидывает петлю на кнехт на дальнем причале. С помощью лебедки швартов подтягивают и разворачивают пароход носом к выходу из гавани. Затем канат сбрасывают с пристани в воду, и матросы втаскивают его на борт. Сколько раз я видел подобный маневр в детстве на западном побережье Шотландии!
От причала отплыла крошечная лодочка, гребец принял конец швартова, вернулся на берег и накинул канат на кнехт. Загрохотала лебедка, из кормовой трубы поднялось облако пара, толстенная веревка натянулась, с нее капала морская вода. Корма медленно развернулась, и судно нацелилось носом на выход из гавани. Все тот же гребец сбросил швартов. Прямо надо мной прозвенел машинный телеграф: «Средний вперед».
Мы вышли в спокойное, окутанное туманом море, от Дувра нас отделяло шестьдесят или семьдесят миль — это всего несколько часов ночного плавания. Обогнем маяк напротив Дюнкерка и пойдем в сторону Англии. Обычно британские путешественники возвращаются из-за границы более коротким путем — из Кале. Но, к несчастью, нашему клиенту королевских кровей, как и другим претендентам на французский престол, законы Третьей республики строго воспрещали когда-либо ступать на землю Франции.
Туман сделался густым, но не настолько, чтобы отменить плавание. Мы миновали оконечность западного причала, и снова прозвонил машинный телеграф, на циферблате отобразилось: «Полный вперед». Гребные колеса завращались быстрее, оставляя по обе стороны парохода пенные дорожки. Мимо проплывали стоящие на якоре углевозы и каботажные суда. В море вдоль ровного песчаного берега «Графиня» шла со скоростью около двенадцати узлов. За темной линией прибоя виднелась цепочка огоньков — свет в окнах домов на эспланаде, но вот они растворились в сумерках.
Я все еще стоял, опершись на леер, и следил за исчезающим за кормой берегом. У фок-мачты появился первый помощник и поднял вверх, почти на двадцать футов, керосиновый фонарь, сияющий белым светом. Потом он отдал приказ, и стоящий позади матрос вручил юнге коробок спичек. Юноша зажег зеленый навигационный огонь на световом приборе, закрепленном на передней части колесного кожуха по правому борту. Матрос забрал у него спички и отправился зажигать красный огонь по левому борту.
В такую погоду во время плавания по Ла-Маншу я предпочитаю, что называется, «торчать на палубе» с трубкой, а не томиться в смрадном салоне. Гул двигателей, плеск лопастей гребного колеса — эти размеренные звуки успокаивали. По пути почти не попадалось других судов, лишь иногда я замечал призрачные очертания рыболовецкого баркаса или люгера, подставившего желтоватый парус легкому ветерку и направляющегося из Остенде или Дюнкерка в Северное море на поиски улова.
Через двадцать минут береговые огни окончательно пропали из виду. На полях моей шляпы и лацканах пальто висели крупные капли. Туман сгустился еще больше: стоя на носу «Графини Фландрии», я не мог разглядеть висящий на корме красно-желто-черный бельгийский флаг и с трудом различал очертания закрепленных там (поближе к пассажирам первого класса) двух спасательных шлюпок. Салон первого класса — так называемый королевский — отделяла от остальной палубы невысокая загородка с небольшими воротами.
— Доктор Ватсон? — прозвучал за моей спиной голос с акцентом.
Я почти ожидал увидеть давешнего почтальона из гостиницы «Дю ля-Пляж», но это был один из сопровождавших принца офицеров, молодой человек в темно-синей форме.
— Лейтенант Теодор Кейбелл, — поспешил представиться он, слегка щелкнув каблуками и склонив голову в уважительном поклоне.
Не время и не место для подобных формальностей, подумалось мне. Мы пожали друг другу руки. Хрупкий и белокурый Кейбелл напоминал скорее немца, нежели француза. Вряд ли кто-то заподозрит в нем агента разведки, да и на королевского камердинера он мало походил. Юноша указал на распахнутые ворота, ведущие во владения первого класса.
— Пожалуйста, пойдемте, сэр. Этого желает его высочество.
Я с удовольствием остался бы на выбранном мною наблюдательном пункте, но едва ли стоило спорить с претендентом на французский престол.
— Прошу вас, окажите любезность, — продолжал настаивать Теодор Кейбелл. — Все в порядке. Его высочество хочет просто побеседовать с вами.
Меньше всего на свете хотелось мне отвечать на вопросы о мерах безопасности, принятых для защиты Плон-Плона и его имущества. Увы, Шерлока Холмса на судне не было, а об этом знал только он.
Лейтенант откатил в сторону боковую дверь в салон первого класса и пропустил меня вперед. Когда мы вошли, он громко произнес мое имя — на свой странный манер. В дальнем конце довольно просто обставленной залы съежился в глубоком кресле господин в сюртуке и шелковом шейном платке. Он поднял на меня глаза. Вылитый высокопоставленный чиновник какого-нибудь лондонского банка. Рядом с креслом стояли двое — один был во французской генеральской форме, а второго, мужчину средних лет в гражданском платье, я принял за генерала Жоржа Буланже. Вот и вся свита, больше никого не видно.
— Доктор Ватсон, — повторил вслед за Кейбеллом принц.
Он протянул руку, но не встал с кресла, как и приличествовало его положению.
Я пожал его ладонь и слегка наклонил голову — подходящий способ поприветствовать того, на ком нет пока французской короны, но кто вполне может надеть ее еще до конца лета.
— Ответьте мне, — продолжал принц с едва заметным акцентом. — Я немного озадачен. Здесь должен быть мистер Шерлок Холмс. Его мне рекомендовал сэр Майкрофт. Но вот я вижу вас, а где же мистер Холмс?
— Мой коллега напал на след людей, которые, как мы подозреваем, собирались проникнуть на это судно. Ему удалось задержать их в Брюсселе, и вам ничто не угрожает. В Остенде я лично проверил каждого пассажира. До самого Дувра паром следует без остановок, а там нас ждут сотрудники Скотленд-Ярда — инспектор Лестрейд или инспектор Грегсон, а с ними вооруженный эскорт. Мистер Холмс об этом позаботился.
Я очень надеялся, что сказал Жозефу Наполеону, которого мысленно продолжал величать Плон-Плоном, нужные слова.