Смерть на стадионе
Шрифт:
К сожалению, их в высшей мере гармоничная связь прервалась из-за бриллиантовых серег. Клара считала, что они ей очень к лицу, а её другу вполне по карману. Фернандо Херера, не посмев открыто заявить, что столь дорогой подарок не соответствует его представлению об идеальной любовнице, пытался убедить Клару, что красивой, современной женщине бриллианты не идут.
Вместо того чтобы образумить Клару, этот комплимент привел её в бешенство. Она запустила в него полным бокалом, в результате чего на правой щеке остался маленький шрам, а на только что сшитом дорогом костюме разводы от яичного ликера, которые химчистка так и не сумела до конца вывести.
Несмотря на бурный разрыв, Фернандо Херера, покоясь в объятиях временных, далеких от идеала, любовниц, частенько вспоминал Клару. Как-то он заглянул в записную книжку, где расходы на сексуальную деятельность прятались от жены под маской проигрышей и выигрышей на популярном у мексиканцев футбольном тотализаторе.
В эту минуту Фернандо Херера по-настоящему осознал тяжесть своей потери. Хотя каждая из временных любовниц обходилась дешевле Клары, оптом они пожирали вдвое больше денег.
Однажды вечером (жена и дети уже спали) Фернандо Херера угрюмо сидел у телевизора, вспоминая бурную сцену, приведшую к разрыву.
После весьма интересного боя быков, в котором, кроме местных матадоров, участвовал знаменитый торреро из Испании, Клара предложила пройтись до дома пешком.
Это случалось не так уж редко. Нелегко перехватить такси перед носом у сотен людей, стремящихся домой после боя быков и настолько разгоряченных драматическим зрелищем, что они сами в случае конфликта превращаются в разъяренных животных.
Странно было то, что Клара выбрала на сей раз не кратчайшую дорогу к своему дому, а повела Фернандо Хереру окольным путем, через парк Монтесумы и ярко освещенную рекламными огнями торговую улицу, которую местные жители из-за обилия золота и драгоценностей, выставленных в зеркальных витринах ювелиров, в шутку называли улицей ацтекских сокровищ.
Когда Клара остановилась у одного из этих сверхроскошных магазинов, Фернандо Херера не подозревал, что его заманили в ловушку.
— Тебе нравятся эти серьги? — спросила она, небрежно указывая вставленной в мундштук сигаретой на бархатную подушечку, на которой в ярчайшем луче нацеленного на неё мини-юпитера переливались разноцветными огнями два новолунных светила.
— Недурно, — рассеянно отозвался Фернандо Херера, столь же рассеянно скользнув взглядом по табличке с ценой, и счел нужным осторожно добавить:
— Хотя…
— Что хотя?
Руководимый неясным инстинктом, Фернандо Херера пробурчал:
— Хотя не могу представить себе человека, который согласился бы заплатить за эту безделушку такую сумму.
— А я могу себе представить. Более того, я знаю человека, который подарит мне эти серьги.
В Фернандо Херере остро вскипела мужская ревность:
— Кто он?!
— А ты не догадываешься? — И Клара перевела разговор на самый интересный бой сегодняшней корриды. Она с полным основанием восхищалась испанским гастролером, который, повернувшись к быку спиной, что считается проявлением высшего мужества, прикончил того одним ударом.
Ответ на свой вопрос Фернандо Херера получил спустя два часа.
Слишком усталые от любовных утех, чтобы добраться до ванной, они, лежа в постели, подставляли разгоряченные тела мощной струе вентилятора.
— Это ты! — шепнула Клара, прижимаясь к нему.
— Я?! — Фернандо оторопел, поняв, что попал в критическую ситуацию. Чтобы выиграть время, он соврал, будто ждет звонка из олимпийского комитета, и стал поспешно одеваться. Тем временем Клара разлила по бокалам липкий яичный ликер, привезенный им из Мюнхена, где Херера судил матч между местным «Унионом» и австрийской футбольной командой «Рапид».
Фернандо Херера не сумел придумать подходящий аргумент, который вразумил бы Клару и в то же время не звучал бы грубым отказом.
Начался дурацкий разговор.
Клара утверждала, что, получив в подарок желанные серьги, она стала бы ещё более идеальной любовницей. На что Фернандо возразил, что она и так вполне соответствует его идеалу. Клара резко ответила, что, мол, человек, не желающий принести своему идеалу даже незначительную финансовую жертву, вообще не имеет права разглагольствовать об идеалах.
И тут сам черт надоумил его сказать, что по-настоящему красивая женщина не нуждается в дополнительных украшениях.
— Значит, ты не считаешь меня по-настоящему красивой?! — И бокал с липким ликером цвета детского поноса с размахом стукнулся о его лицо.
Всё это Фернандо вспоминал, сидя перед телевизором, на котором мелькали призрачные тени. Вспоминал, как относил испорченный костюм в химчистку. Как потом разглядывал разводы, оставшиеся на белоснежном материале, проклиная себя за то, что не догадался привезти тогда из Мюнхена тминную водку вместо этого проклятого ликёра.
Вспоминал с грустью и с некоторой долей самобичевания. Существовал ведь вполне приемлемый выход из критической ситуации. Правда, серьги были дороговаты, если платить за них из собственного кармана. Но кто мешал ему оказать кое-кому небольшую услугу, в результате которой Клара получила бы свои серьги, а он сохранил бы идеальную любовницу.
Печальные размышления прервал телефонный звонок. Его ждал приятный сюрприз. Звонила Клара. В её взволнованном голосе слышалось раскаяние. Она пришла к заключению — так она сказала, — что без него жить не может. Пусть всё бросает и немедленно мчится к ней!
Когда Клара открыла ему дверь, на него так и дохнуло недавним прошлым. На ней был ярко-красный шелковый халат с золотыми драконами, который Фернандо привез ей из Сан-Франциско.
Она бросилась ему на шею. Халат распахнулся, открывая его воспаленному взгляду просвечивающие сквозь прозрачную сорочку сокровища, которых Фернандо был так долго лишен.
Однако Клара отстранилась. Она деликатно дала ему понять, что с утехами придется повременить. Сперва она хочет познакомить Фернандо со своим эквадорским гостем.