СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ
Шрифт:
Вышел в харчевню, увидел у камина Сергея с бельгийцем. Подвинули к огню стулья и табуретки еще несколько мужчин, видать, из местных. Передавали из рук в руки бутылку, поочередно прикладывались, дымили трубками и самокрутками, вели неторопливый разговор. Местные сдержанно улыбались, взахлеб хохотал весельчак Жан.
— Жив, Костя! — поднялся и шагнул к другу обрадованный Сергей.
— По голове постучал, звенит, — пошутил Лисовский и спохватился! — Что меня не подняли, как теперь ночью поедем?
— Милай, да мы дотемна с мотором провозились. Утром, как рассветет, тронемся.
— Друг, — покачиваясь, подошел Жан с бутылкой, — глотни кальвадоса, и ты воскреснешь! Этой святой водичкой проклятые монахи пробавляются и до ста лет...
— Пей сам, а людям не навязывай, — властно отстранила его мадам Мари и подала Косте глиняную кружку. — Выпейте, мосье, отвар целебной травки.
Горьковатая, с запахом мяты жидкость обжигала рот, но Лисовский пил глоток за глотком и чувствовал, что легче дышится, высвобождается из тугих обручей грудь. Отдал кружку и устроился у камина, прислушался к возобновившемуся негромкому разговору.
Костя насторожился, уловив тонкий свербящий гул далеких моторов, и встретился с встревоженным взглядом Сергея. Минуту спустя, приближающийся машинный рокот вызвал томительное молчание в харчевне. Потрескивали и стреляли поленья в камине, завывал тугой ветер за стенами. Гости, один за другим, торопливо прощались и спешили скорее уйти. У огня остались парни и Жан, а мадам Мари застыла у окна, вслушиваясь и всматриваясь в ночную темень.
— Кого несет в этот богом забытый уголок? — вскочил Жан и поспешил к хозяйке. — Немцы и то редко сюда зимой заглядывали!
Шум моторов нарастал, по шпилю церквушки вниз поползли желтые полосы, мириадами искорок засверкал снег, в проулке ослепительно вспыхнули фары. Обшарили площадь своими лучами, замерли на драндулете. Из машин выскочили и бросились к хижинам вооруженные люди. Внезапным хлопком прозвучал негромкий выстрел, белой звездочкой вонзилась ракета в низкое небо.
— Американские вездеходы, — объяснил Жан прильнувшим к его плечам друзьям. — Какой черт их сюда занес?
— Они верхней дорогой из Арденн пришли, — подала голос мадам Мари. — Зимой ею обычно никто не пользуется.
Рывком открылась дверь, в харчевню ввалились пятеро здоровенных солдат с лейтенантом. Все в длинных брюках, ботинках на толстой подошве и зеленых куртках с напуском. Офицер вышел на середину комнаты, взглядом обвел закопченные стены и потолок, насмешливо проговорил:
— Ну-с! Вот мы и прибыли!
Солдаты с фонариками деловито сновали по комнатам. Лисовский с возрастающей тревогой следил за ними, да и говорливый Жан будто воды в рот набрал. Хозяйка попыталась что-то сказать, но лейтенант грубо её оборвал. Он удивленно присмотрелся к парням, подошел вплотную и с недоверием спросил:
— Вы кто будете? — и, не дожидаясь ответа, приказал: — Обыскать!
Подскочил сержант, привычно ткнул Сергея кулаком в подбородок, ловкими движениями провел ладонями по спине и бокам, на мгновение замер, нащупав «кольт». Отскочил, наставил автомат и резко скомандовал:
— Руки вверх! Выше!
Обезоружили и Костю. Жан и Мари неподвижно застыли, не сводя с солдат напряженных взглядов.
— Вы кто будете? — повторил вопрос лейтенант, взвешивая в одной руке немецкие кресты, другой придерживая ремни с пистолетами и пачку денег.
— Ай донт спик инглиш, — помедлив, отозвался Костя.— Если говорите по-немецки, спрашивайте.
— По-немецки! — удивился офицер и переглянулся с сержантом. — Кто вы такие? — угрожающе спросил он.
— В справке сказано.
— Ха-ха, — деревянно хохотнул лейтенант. — Несчастные люксёмбуржцы возвращаются из немецкого концлагеря... А шпионское снаряжение, а деньги... Что вас занесло в сторону от Люксембурга, с каким заданием оказались в этой глуши? Откуда, черт возьми, у вас боевые немецкие ордена?
Костя на мгновение растерялся и необдуманно брякнул: — На память сняли с убитого немца. И покатился по полу от сокрушающего удара.
— А-а, гад! — гаркнул Сергей, наотмашь двинув сержанта по скуле, вцепился ему в горло и вместе с ним упал.
— Не стрелять! Взять живьем! — заорал офицер. — Пленных не бить!
Через две-три минуты помятые, со скованными руками, тяжело дышашие парни стояли под наведенными автоматами у стены. Их противникам тоже крепко досталось. Один сплевывал кровь из разбитого рта и ощупывал шатающиеся передние зубы, другой осторожно трогал наливающийся багрянцем синяк под глазом, а сержант никак не выпрямит скособоченную шею и с ненавистью целится взглядом на Груздева.
— Вывести! — кивнул лейтенант на Мари и Жана. — Подержать два-три дня под арестом. А этих, — указал он на парней, — немедленно отправить в штаб!
Лисовский чуть не носом уперся в закопченную стену, и смутное, пока еще полностью не осознанное прозрение путало его мысли. Что-то неладное происходит? Гарри неплохо говорит по-немецки, но заспешит и сглатывает окончания слов, смягчает твердые звуки. У лейтенанта явно чувствуется южно-немецкий акцент, он четко и ясно произносит сложные слова. Неужели!.. А почему и нет? Когда офицер рявкнул, сержант автоматически щелкнул каблуками и послушно отозвался:
— Яволь!
И вряд бы американец ударил безоружного пленника за немецкий орден. Неужели гитлеровец?! Переодеваться в чужую форму им не впервые. И в Польше, и во Франции, и в Бельгии они проделывали этот маскарад. И в Советском Союзе в первые месяцы войны забрасывали парашютистов в тыл под видом красноармейцев... Диверсанты!
— Выходи! — скомандовал сержант и ткнул Сергея меж лопаток стволом автомата.
— Прекрати! — потребовал офицер. — Они нам живыми нужны. Не довезешь до штаба, пойдешь в штрафную!