Смерть навынос
Шрифт:
– Знаешь, я поглядел, как ты ее ножку собрал – любо-дорого, ни один специалист не придерется! Жалко, что пропадет такой отличный результат!
– Я надеялся, она еще сможет танцевать…
– Она смогла бы, не сомневайся! Если, конечно, не рухнула бы в обморок от недоедания, начав крутить свои фуэте.
– Так ты считаешь, девочка сорвалась с крыши случайно – голова с голодухи закружилась или что?
– Как-то так. Не знаю, зачем она полезла из окна – может, увидела что-то интересное? Ты свое дело сделал: операция прошла полгода назад, и, хоть ты и значился лечащим врачом, наша «белка-летяга» находилась в основном в ведении реабилитолога, так?
Мономах снова
– Думаю, кто-то объяснит мамаше, что здесь не психиатрическая лечебница и никого бинтами к койке не приматывают. Круглосуточный надзор с целью предотвращения инцидентов также не предусмотрен. В худшем случае можно наехать на медсестер, но, учитывая ситуацию с аварией, и это отпадает: девчонки занимались делом, и им некогда было следить за желающими размяться лазанием по крышам плановыми пациентами! Это ведь не детская больница, в самом деле, – люди лежат взрослые и, хочется надеяться, сознательные! Я решил, что тебе необходимо услышать о моих выводах раньше, чем другим, я ведь хорошо тебя знаю. А еще лучше я знаком с твоим неизбывным чувством вины – мы с ним старые приятели!
– Ты о чем сейчас?
– О том, что ты постоянно винишь себя, что бы ни случилось, но в этом огромном злом мире не все зависит от тебя! Я знаю, в чем дело, Мономах: как и большинство хирургов, ты страдаешь комплексом бога. Считаешь, что в стенах больницы тебе подвластно все – кости, хрящи, сухожилия, жизнь, смерть… Когда что-то идет не так, внезапно оказывается, что ты уже не бог, а лох… прости, конечно. Слава создателю, меня сия участь миновала!
– Неужели ты никогда не думал о себе как о хозяине царства мертвых?
– О нет, я не Гадес! [3] Я – всего лишь скромный лодочник Харон, и моя обязанность – благополучно проводить покойников на тот свет, желательно без приключений. А ты не парься: все ясно как божий день, и Муратову, при всем его желании ляпнуть хотя бы маленькое грязное пятнышко на твою белоснежную репутацию, придется утереться! Что-то подсказывает мне, что он не станет особо стараться тебя замазать, ведь комиссия из Комитета пришла по его душу, а не по твою, и ему сейчас нужно быть очень осторожным. По-моему, Нелидова его не жалует, а она в комиссии номер два – после бухгалтера, само собой! Мне почему-то кажется, она сумеет уладить дело с нашей «попрыгуньей».
3
Гадес, или Аид, бог смерти, повелитель царства мертвых в греко-римской мифологии.
– А следователь?
– Как я уже говорил, он получил мое предварительное заключение. Анализ содержимого желудка и тканей займет время.
– Погоди, зачем такие сложности, девочка ведь разбилась, а не отравилась!
– Меня кое-что насторожило, когда я копался в ее внутренностях.
– Насторожило? – переспросил Мономах, напрягшись.
– Несмотря на юный возраст, у твоей Куликовой внутренние органы были не фонтан.
– Как это?
– Ну, почки и печень в плохом состоянии, сердчишко слабенькое…
– Как считаешь, от недоедания?
– Вряд ли. Трудно предположить, что она пила по-черному, но, может, что-то принимала?
– В смысле, наркотики?
– Не обязательно наркотики. В наше время народ чего только в себя не кидает – и БАДы всякие, и антидепрессанты… В общем, надо еще выяснить, я ведь только предварительные выводы пока делать могу. Вряд ли покойница была алкоголичкой!
– Все настолько плохо?!
– Хуже некуда.
– Странно, ее анализы при госпитализации
– Она делала их у нас?
– Нет, в поликлинике.
– Ну тогда у меня есть все основания утверждать, что анализы, которые тебе всучили, поддельные: не могла она за время пребывания в больнице довести свой организм до такого состояния. Если, конечно, не попивала тайком средства для чистки стекол! Думаю, мамашку можно, как говорил Жванецкий, «прислонить к теплой стенке»: как пить дать у нее рыльце в пушку, ведь подделка документов – серьезное правонарушение!
– Зачем ей это понадобилось?
– Если бы обнаружилось, что есть такая проблема, ты бы отказал ей в госпитализации! А им, я так понимаю, кровь из носу требовалась реабилитация?
– Это точно… – пробормотал Мономах. В разговорах с ним Куликова-старшая не раз упоминала о том, что Калерия может получить главную партию в новой постановке, и для юной балерины это могло стать путевкой в успешную карьеру.
– Выпей, Вовка, – предложил Гурнов, наливая себе вторую порцию и с неодобрением поглядывая на полный бокал собеседника. – Выпей и забудь: твоей вины в этой смерти нет. Муратов – твой главный головняк, но ему сейчас не до тебя – дай бог удержаться на своем месте! Кайсаров не проявлялся?
– Нет, – покачал головой Мономах. Азат Гошгарович Кайсаров занимал высокий пост в Комитете по здравоохранению и, по совместительству, являлся отцом его бывшей любовницы, ныне проходящей психиатрическое лечение в клинике в Арабских Эмиратах [4] . Некоторое время назад Кайсаров завуалированно предложил Мономаху шпионить за главным врачом больницы Муратовым и докладывать ему обо всех «косяках», которые тот допускает в работе. «Косяков» было немало, как по лечебной, так и по административной части, однако больше всего Муратов грешил тем, что свободно распоряжался государственными средствами, главным образом оседавшими в его карманах и карманах его приближенных, – во всяком случае, именно так обстояли дела в отношении премиального фонда, и все об этом знали. Видимо, в Комитете посчитали, что Муратову пора освободить место для кого-то другого, а Кайсарову поручили под него копнуть. Или, что еще вероятнее, сам Кайсаров захотел посадить вместо него своего человечка. Он даже намекнул, что этим самым человечком может стать Мономах, только вот Мономаху такой расклад не понравился. Он не сказал «нет», но и стучать на Муратова не стал. Как выяснилось впоследствии, он сделал правильный выбор: по слухам, Кайсаров планировал сместить Муратова, чтобы заменить его на свою любовницу. Именно по этой причине, прикрытой необходимостью расследовать нецелевое использование госсредств и другие злоупотребления, в больнице работала медико-аудиторская комиссия.
4
Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Предложение, от которого не отказываются».
– Ну и хорошо, – вздохнул Гурнов, подталкивая бокал поближе к приятелю. Немного янтарной жидкости при этом выплеснулось на стеклянный столик. – За тебя, брат, и пусть сдохнут все твои враги, о’кей? А еще лучше – заболеют и приползут к тебе лечиться – тогда и отыграешься!
– Получается, вы не можете с точностью сказать, убийство это, самоубийство или несчастный случай?
Алла была разочарована: выводы патологоанатома не проясняли того, что произошло с Ларисой Бузякиной. А она так надеялась, что после вскрытия сможет сообщить Деду что-нибудь путное!