Смерть наяву
Шрифт:
Потом залезла сама и вырулила на магистраль, предоставив незнакомцу стоять на том же месте и глядеть нам вслед с той же доброжелательной улыбкой.
— Грузины какие-то, — пожал плечами Роальд. — К чему бы это?
— Посмотрим, — ответила я, гоня машину по городским улицам и изредка бросая взгляд в зеркальце заднего вида. — А что это за «Игги»?
— Понятия не имею, — без интереса отозвался Роальд. — Откуда ты взяла это слово?
— Да так… тоже звонили, — отозвалась я. — Домой поедем или как?
— Может
— Честно говоря, не очень. Знаешь, на сегодня, пожалуй, хватит с нас публичности, — настаивала я. — Стоит тебе выбраться на люди, как сразу происходит какая-нибудь поганка. Поехали домой.
Роальду такая перспектива была явно не по душе. Он насупился и запыхтел.
— Не хочу домой, — капризно заявил он. — Сидеть в четырех стенах… Что это за удовольствие! Давай хотя бы заедем к родителям!
— А давай не будем, — снова осадила его я. — Давай не будем нарываться на неприятности. Ты же под угрозой, дорогуша, и мое присутствие рядом — ма-аленький шанс, что тебе все же удастся выжить.
— Вот как? А что бы ты сделала на моем месте? — с вызовом спросил Роальд.
— Собрала бы вещички и умотала в Москву, наплевав на мероприятие, — соврала я.
На самом деле, окажись я на месте Голицына, я приложила бы все силы для того, чтобы найти этого таинственного злодея. Найти и наказать.
— Ну уж нет! — с дрожью в голосе проговорил Роальд. — Ты меня принимаешь за кого-то другого. И вообще… Ты не обижайся, но временами, Женя, ты бываешь просто невыносима. Говоришь со мной как с ребенком. Я привык к другому обращению.
— Да-а? — съязвила я. — Это когда тебе восьмиклассницы на шею вешаются и говорят: «Я вся твоя навеки!» Так, что ли?
— А хоть бы и так!
— Вот умотаешь к себе после мероприятия, там и целуйся с ними. А пока что, голубь мой, изволь слушать умную тетю и не спорь с ней.
— Останови, — глухо сказал Роальд. — Немедленно останови машину.
Тут я поняла, что переборщила и надо как-то выправлять положение. Притормозив на ближайшем перекрестке, я повернулась к Голицыну.
— Ромочка! — взяла я его за руку. — Ну давай не будем ссориться!
— Это ты со мной ссоришься! — не желал уступать Роальд. — Что ни слово — то оскорбление. В конце концов, у меня тоже есть гордость!
— Хорошо, я виновата…
— Что касается меня, то я к тебе со всей душой, — так же обиженно продолжал Голицын. — А у тебя, как в старой песенке Миронова, «ко мне интерес небольшой»… Вот и смотри, кто виноват!
«Кажется, оттаял, — подумала я. — Если стал цитировать эстрадные песенки».
— Ну все, прости, я больше не буду, — заверила я его. — Мир?
Но Роальд Голицын был крепким орешком. Соглашаться просто так он не
— Какой же может быть между нами мир, когда ты на меня просто плюешь!
— Да когда же я на тебя плевала, Ромочка, миленький? — не сумев сдержать улыбку, спросила я. — Назови хоть один пример.
— В переносном смысле, — поиграл желваками Роальд. — А пример — пожалуйста. Я хочу есть. И не какие-нибудь полуфабрикаты из супермаркета.
— Ты же сам давеча ел и хвалил! Три котлеты умял за один раз!
— Потому что проголодался. Мой организм был ослаблен стрессами. Я тогда бы и картошку с вермишелью съел и не заметил, — возразил мне Роальд. — А сейчас меня воротит от их пищевых добавок. Подумаешь — голландские котлеты… Ну филе индюшки, ну сыр с грибами они под кляр засунули. Ну и что?
— А чего бы ты хотел?
— Я уже сказал, — раздраженно отозвался Голицын. — Нормально пообедать, посидеть в каком-нибудь ресторанчике. Я так привык, чтоб не дома, у меня на людях пища лучше усваивается.
— Ну хорошо, — согласилась я. — Давай заедем в одно местечко.
— А там приличная кухня? Это не «Макдоналдс» какой-нибудь? От «фаст-фуд» у меня потом изжога, и никакая сода не помогает. Ни с виски, ни без виски. Сирийская кухня тут есть?
— Могу предложить французское заведение с поваром из Марселя. Пицца вполне нормальная, вина привозные, — устало сказала я.
— Ну хоть французская… — милостиво согласился Роальд.
Пока я разворачивала машину, Голицын заметно повеселел. Он положил голову на локти, облокотясь на переднее сиденье рядом с моим.
— А когда ты сердишься, ты еще красивее, — стал он подлащиваться.
— А когда ты капризничаешь… — начала я, но прикусила язык. Ляпнешь что-нибудь, а потом утешай целый час. Черт, мне теперь придется еще следить и за своей речью, чтобы не обидеть бедного Ромочку!
— …то ты становишься похож на Антонио Бандераса, — сказала я первое, что пришло в голову.
Роальд просмаковал мое сравнение, и, похоже, оно пришлось ему по вкусу. Он сразу выпрямился, поднял подбородок и посмотрелся в зеркальце.
— Да, что-то есть…
«Господи, да ведь ему нужна аудитория!» — наконец-то поняла я.
Нужно, чтобы кто-то постоянно им восхищался! В нормальных условиях у него есть для этого все возможности, а тут вместо толпы девочек и мальчиков — одна я. И на мне он будет отыгрываться все время нашего общения!
Подогнав машину к ресторану, я припарковала ее, и мы вошли внутрь заведения.
Глава 5
Конечно, потакая капризам Роальда, я изрядно рисковала. Но, право же, у моего терпения тоже есть предел. Оно почти безгранично, но рано или поздно понимаешь, что лучше уступить на чуть-чуть, чем стоять до конца, держа глухую оборону.