Смерть обреченных на жизнь
Шрифт:
– Дядя сказал, что ты поможешь.... Но, если он в тебе ошибся, скажи об этом сразу. Я не хочу терять драгоценное для моего мира время на бессмысленные препирания.
– Отлично. Можешь перестать тратить свое и мое время и отправляться восвояси. Я не собираюсь помогать тебе. Мне плевать на тебя, твоего дядю и весь ваш мир с его бесконечными интригами, войнами и убийствами. Кто-то нарушил основной закон. И этот кто-то обрек ваш мир на гибель. Я не собираюсь исправлять чужие ошибки. – Девушка потрясено смотрела на своего нового знакомого. До этой минуты ей в голову не
– А я на секунду подумала, что ты это Он.
– Никакого Его не существует! Это все бабушкины россказни!
– Ты лжешь, Он есть! Он существует! Мы все чувствуем Его! Мы живем в мире, который Он создал, по законам, которые Он нам дал!
– Если бы это было действительно так, если бы вы действительно жили бы по законам, которые Он вам дал, ты не стояла бы сейчас передо мной. А твоя матушка была бы жива, – холодно бросил кот.
– Это ничего не значит! Он существует! Добрый, великодушный, необыкновенный! И, знаешь, я даже рада, что это не ты!
– Потрясающе! Ну, почему вы все считаете, что тот, кто вас создал обязательно “добрый”? Может он злой, и породил вас на муки, чтобы смотреть и получать удовольствие от ваших страданий. Может это единственная доступная ему форма развлечения!
– Наш мир слишком прекрасен в своем многообразии, чтобы его сотворило злое существо.
– Да, будет тебе известно любой из существующих миров достаточно многообразен, ибо это многообразие одна из основ бытия. А то, что вам образы вашего мира кажутся прекрасными, тоже вполне естественно. Представителям другого мира они показались бы ужасными. Нет, определенно, я никогда не смогу понять логику людей.... Впрочем, об этом не стоило и задумываться. А теперь, уходи. Тебе не стоило приходить ко мне. Густаво ошибся.... И уже не в первый раз.
Застывшие разочарование и обида в глазах Мины были готовы выплеснуться на волю потоком слез. Но будущая Малкани сейма Куори подавила в себе столь неподобающие эмоции.
– Хорошо, ты не хочешь мне помочь. Тогда дай мне кольцо жизни, чтобы я могла повзрослеть быстрее.
– Обойдешься. Я и так потратил на тебя слишком много своего времени. Уходи и не возвращайся.... Привет, Джул. – После этих слов Фарго набрал в щеки воздух и попросту сдул девочку с обрыва. На этот раз Марко понимал, что крылья подхватят ее и не дадут разбиться, но все равно тревога и недоумение не покидали его.
– Фарго, почему ты так с ней жесток?
– Ты же сам слышал, она хочет бороться, она хочет стать взрослой. Я просто помог ей немного повзрослеть.
– Я не понимаю. Каким образом твоя жестокость по отношению к этой девушке, поможет ей стать взрослее.
– Я предоставил ей возможность решать самой свою судьбу. Взрослый человек отличается от ребенка тем, что он сам пробивается в жизни. Сам выбирает дорогу, по которой ему идти, сам решает, где свернуть с нее. Все дети хотят стать взрослыми.... Но и все взрослые в душе, хотят стать детьми. Только для того, чтобы стать взрослым надо пройти немалый путь. Недостаточно просто прибавлять каждый день рождения единичку к своему возрасту. Зрелость – это багаж. Точнее старый большой шкаф, в котором мы храним, казалось бы, ненужные, но на самом деле очень важные вещи.
– Я всегда считал, что это называется памятью.
– Весьма распространенная ошибка. Между зрелостью и памятью мало общего. Память капризная дама. Она бережно хранит то, что ей вздумается и с легкостью выбрасывает целые куски нашей жизни. Зрелость хранит все.
– Опыт?
– Да, опыт. И опыт – это не воспоминания. Опыт это мышечная память сознания.
– Хочешь сказать, что ей надо набраться опыта?
– А разве я сказал, что-нибудь другое?
– Но ты бы мог поддержать ее, объяснить все более мягко...
– Я сделал только то, о чем она просила. Она хотела стать взрослой. Я предоставил ее самой себе. Это первый шаг к тому, чтобы достигнуть цели. Сейчас в ее душе царят злость, страх, ужас, обида. Постепенно она перестанет верить окружающим, и надеяться на кого-нибудь кроме себя и своих самых близких людей, со временем пройдет и это. А когда она придет к пониманию того, что всякое действие имеет те или иные последствия, это будет истинным взрослением. Ни на кого не надейся и помни, что ничто не проходит бесследно.
– Но ведь ты создал этот мир....
– Почему сразу я?
– Ну, зачем опускаться до оскорблений, трудно не догадаться.
– Ну, хорошо, признаю и что дальше?
– Неужели тебя не беспокоит, что созданный тобой мир рухнет. Ведь Мина может не успеть! – Мотоцикл так искренне переживал, что Фарго не удержался от улыбки.
– Марко, как давно ты меня знаешь?
– Ну, я никогда не считал прожитые дни...
– Скажи, ты видел, чтобы я что-нибудь задумал, а получилось по-другому?
– Нет, конечно!
– Ну, так теперь подумай тем, что заменяет тебе голову.
– О чем ты?
– Мне эта история уже не интересна. Дальше говорить про нее я не хочу.
– А я хочу. Мне интересна судьба Мины! – Марко первый раз за всю свою жизнь, перечил хозяину и это ему безумно нравилось!
– Да, что ты говоришь! Ну что же, хочешь посмотреть, что с ней будет дальше? Я не прочь.
То с какой скоростью хозяин уступил, ясно говорило о том, что он сам умирает от любопытства. Фарго взмахнул лапой, и ткань пространства перед ними стала сгущаться, постепенно приобретая конкретные очертания иного мира.
Первое, что увидел Марко, это был испуганный взгляд Мины. Она опасливо смотрела по сторонам, сидя на земле, поджав под себя ноги.
– Где это она?
– Я забросил ее обратно в их мир, в лес неподалеку от ее дома. Проблемы надо решать там, где они возникают.
– Девушка ночью в лесу, неужели нельзя было послать ее прямо к ней домой?
– Чтобы там ее сразу схватили эти наемники? Это неинтересно, я хочу знать, что она предпримет. Слушай, дай посмотреть спокойно! Не мешай!