Смерть по имени сон (Планета пиратов - 2)
Шрифт:
Лунзи пожала плечами, не имея ни малейшего желания доставлять удовольствие этому странному типу. Но, надо думать, Коромель не стал бы подвергать ее подобной опасности, если бы компания "Параден" принадлежала Йенойсу и он являлся одним из ответчиков по делу "Фатум-Круиз".
– Да тут, собственно говоря, и рассказывать нечего. Нас взял на буксир военный корабль, оказавшийся неподалеку от места аварии.
– Какое случайное спасение.
– Глаза Йенойса снова блеснули. Его... телохранительница - и никакого значения не имело, что он назвал ее дипломатическим помощником: она была именно телохранительницей, если уж даже Лунзи это заметила, - ни разу даже
– Странствие в космосе, приземление на Альфе Центавра, и вот вы здесь. Вот это женщина!
– Ничего особенного, - буркнула Лунзи, мечтая о том, чтобы поскорее уйти от этого отвратительного субъекта и его злоглазой "помощницы", но рука Коромеля на локте незаметно для окружающих удерживала ее на месте. Странно, почему на Коромеля не подействовало то, что она умолчала о подробностях своей аварии? Йенойс уже в курсе?
– Путешествия неотъемлемая часть нашего настоящего. Корабли и сплетни пересекают Галактику с равной скоростью.
Йенойс пропустил ее дерзость мимо ушей.
– Адмирал, - он повернулся к Коромелю, - вы еще не отпробовали закусок? Я ни на мгновение не сомневаюсь, что рикси привезли для нашего удовольствия подлинное земное вино. Из Франца, как я слыхал.
– Из Франции, - с поклоном поправил его Коромель.
– Провинция в Северном полушарии Земли.
– Да-да, конечно. Это единственное место в Галактике, где я еще не бывал. Рикси действительно закатили для своих гостей роскошное пиршество. Очищенные орехи и семечки мне не слишком по вкусу, но лакомства со сладким кремом доставили бы наслаждение и людям не столь скромного уровня, как мой. А сыры! Чистая амброзия!
– Парчандри поцеловал тыльную сторону своей ладони.
Лунзи невольно вздрогнула. Амброзия. То, что Парчандри воспользовался этим словом, казалось чистой случайностью. Но Лунзи, почти три месяца бережно носившая его в себе, как нерожденное дитя, была особенно чувствительна к его употреблению. Она заметила, что оба мужчины посмотрели на нее. Коромель не отреагировал никак. Он-то знал значение слова, но торговец?.. Йенойс как-то странно к ней приглядывался.
– Для вас здесь неподходящая температура, доктор?
– сочувственно спросил Парчандри.
– Мне кажется, рикси эту комнату изрядно перегрели, но я привык к своему дому: он в горном районе. Много холоднее, чем здесь. Он подал знак гигантской телохранительнице. Они быстро пошептались, после чего Квинада вышла из зала. Йенойс пожал плечами: - Я приказал принести более легкий жакет, а то я задохнусь еще до того, как успею поприветствовать нашего хозяина.
Йенойс перевел разговор на общую тему и разглагольствовал не без шарма, но Лунзи не сомневалась, что он за ней пристально следит. Чувствовалась в низкорослом торговце какая-то загадочность, но она не имела ничего общего с приятным сюрпризом. Лунзи находила его столь же злым, сколь и извращенным, и с нетерпением ждала, когда они с Коромелем смогут, наконец, уйти. Под испытующим взглядом Йенойса Лунзи чувствовала себя не в своей тарелке и старалась не встречаться с ним глазами.
В конце концов, Коромель, казалось, заметил скрытые призывы Лунзи идти дальше.
– Не взыщите, Йенойс. Здесь посол вефтов с Парок. Я должен поговорить с ним. Вы простите нас?
Йенойс протянул им поочередно влажную руку. Лунзи, несмотря на отвращение, от души ее стиснула, в награду за что была позабавлена обиженной гримаской.
– Смеем ли мы надеяться увидеть вас вдвоем на нашей маленькой вечеринке дней через пять?
– осведомился напоследок торговец.
–
– Да, непременно, - любезно ответил Коромель.
– Благодарим за приглашение.
Парчандри теперь стоял, подчеркнуто кланяясь.
– Благодарю вас! Какая честь для моей скромной персоны.
– Он еще раз низко поклонился и сел.
– Неужели мы должны пойти на вечер этих Парчандри, у которых ни стыда, ни совести?
– тихо спросила Лунзи, когда они отошли.
Коромель, казалось, удивился.
– Мы действительно должны поддерживать добрые отношения. Почему бы и нет?
– Его беспринципность заставляет меня думать, что он мать родную продаст за десять акций "Прогрессивной Галактики".
– Наверняка продал бы. Но, так или иначе, пойдем. Эти вечеринки очень скучны без компании.
– Меня в связи с ним очень тревожит одно обстоятельство. Он сказал слово "амброзия". Вы видели, как он уставился на меня, когда я невольно вздрогнула? Он не мог этого не заметить.
– Он употребил это слово в соответствующем контексте, Лунзи. Просто у вас на него повышенная чувствительность. И в этом нет ничего удивительного после того, что вам довелось пережить. Йенойс слишком ленив, чтобы заниматься чем-либо еще так же энергично, как бизнесом.
– Коромель взял ее под руку и повел к следующему послу.
– Она солгала, - тихо сообщила Квинада своему хозяину, наклоняясь, чтобы передать более легкий парадный жакет.
– Я связалась с главным офисом. Согласно сообщениям наших людей с Альфы Центавра за те дни никаких неисправных кораблей на планету никто не доставлял. При этом было замечено, что с военного крейсера, судя по описанию - "Бан Сидхе", высажено множество пассажиров в штатском. Одна сошедшая подходит по описанию. Время прибытия на Альфу тоже подходит. А фальшивая история лишь для отвода глаз.
– Неубедительно, - безразлично отозвался Йенойс, наблюдая за Лунзи и Коромелем, непринужденно болтавшими с послом вефтов и другим торговым магнатом.
– Информация из столь ненадежного источника мало стоит. Этого недостаточно.
– Есть и кое что еще. Человек, которому донес приказавший долго жить шпион, был в ресторане с женщиной, приметы которой в точности совпадают с сопровождающей нашего адмирала дамочкой в голубом.
– Вот оно как. Тогда никаких сомнений.
– Йенойс улыбался кому-то из знакомых в толпе, хотя полуприкрытые веками глаза его были по-прежнему холодны.
– Планы наших друзей, возможно, придется... изменить.
– Он поджал губы.
– Убери ее. Но не здесь. Не стоит провоцировать межпланетный скандал из-за такого пустяка, как уничтожение шпиона. Только проследи, чтобы она больше не вредила нам.
– Как прикажете, - ответила телохранительница и отошла.
Настоящий оркестр в углу зала заиграл танцевальную музыку. Лунзи непреодолимо влекло отдаться бойкому ритму, а Коромель, как назло, обменивался нескончаемыми историями с каким-то офицером и представителем колонии, которой лишь недавно предоставили статус охраняемой. И лишь когда адмирал обернулся к Лунзи с вопросом, он заметил, что внимание ее поглощено танцплощадкой. Он поймал ее взгляд и церемонно поклонился.
– Не окажете ли честь?
– спросил он и, принеся друзьям извинения, закружил ее меж танцующими парами. Танцевал он великолепно. Лунзи чувствовала, как умело он ведет ее, не мешая раскачиваться под волны музыки.