Смерть по объявлению
Шрифт:
На мой вопрос, когда это было, Джек ответил, что это случилось утром через два дня после того, как у меня отняли мою рогатку. Теперь вы понимаете, сэр, что рогатка лежала без присмотра в течение часа и ею мог воспользоваться кто угодно.
Но кто же это мог быть? Я припоминаю, что мистер Праут передавал какие-то заметки миссис Джонсон и находился наверху ступенек, тогда он еще потрепал меня за ухо. Также там была одна молодая леди, кажется, мисс Хартли, она ждала какого-то сообщения. А после того, как ушел к мистеру Хорнбаю, Сэм сказал, что к миссис Джонсон зашел мистер Веддерберн,
Вот все, что я могу сообщить вам о рогатке, сэр. Я не стал узнавать больше, иначе бы все подумали, что мне больше всех надо, но у меня есть на этот счет свой план.
С уважением,
Ваш Дж. Поттс»
— Какого черта ты тут делаешь, Джо?
Джинджер, увлеченный написанием своего отчета, не заметил, как проснулся Берт, и, увидев брата, наспех засунул тетрадь под подушку.
— Тебе никогда не приходило в голову, — сказал он, нервничая, — что у меня могут быть личные мысли?
— О, правда?
Берт дернул подушку и увидел тетрадь.
— Пишешь стихи? — спросил он с презрением.
— Это не твое дело, — ответил Джинджер. — Отстань от меня.
— Покажи-ка, раскрой свою тетрадку, — сказал Берт.
— Нет, не раскрою.
— Не раскроешь?
— Нет. Убирайся.
Джинджер сжал тетрадь трясущимися руками.
— Я хочу посмотреть на это уродство!
Джинджер был необычайно изворотливым и энергичным ребенком, но его руки удерживали тетрадь, и бороться со старшим братом, у которого было преимущество в весе и росте, было достаточно сложно.
— Пусти, ты, хулиган-переросток!
— Я научу тебя, как называть меня! Самодовольная скотина.
— Ой! — завопил Джинджер. — Все, все, я больше не буду, я же сказал тебе! Это личное, секретное дело!
Удар, еще удар!
— А ну хватит! — произнес величественный голос. — Что тут происходит?
— Уолли, скажи Берту, чтоб он отстал от меня.
— Нечего было дразнить меня. Я только спросил, чего он тут сидит и пишет стишки, когда должен спать.
— Это мое личное дело, — настаивал Джинджер. — Я не вру, это правда, это страшно секретно.
— Он тебе что, мешает? — сказал Уолли Поттс, как на судебном разбирательстве. — Расшумелись тут. Вот разбудите отца, вам обоим не поздоровится. А теперь живо по кроватям, иначе я покажу вам, как шуметь на ночь глядя. Тебе, Джо, тоже лучше бы лечь спать, а не стишки сочинять.
— Но я не стишками тут занимался. Я делал кое-что для джентльмена из агентства, а он сказал, чтобы я никому не рассказывал об этом.
— Ну что ж, слушай сюда, — произнес Уолли, демонстрируя свой огромный кулак. — Ты отдашь эту тетрадь мне, слышишь? Я спрячу ее в моем ящике, и ты сможешь забрать ее завтра утром. А теперь иди спать.
— Только не читай ее. Хорошо, Уолли?
— Хорошо, не буду, если ты так хочешь. Джинджер, уверенный в честности Уолли, все же неохотно отдал ему тетрадь.
— Вот и правильно, — заметил Уолли, — и чтобы я больше не слышал никакого шума ни от одного из вас. Поняли?
Он ушел, медленно удаляясь в своей широкой пижаме.
Джинджер Джо, потирая ушибленные места, завернулся в одеяло и стал успокаивать себя
«Раненный и искалеченный, но все же непоколебимый в своем мужестве, великий детектив опустился на соломенную подстилку темницы. Несмотря на кровоточащие раны, он был счастлив, зная, что драгоценные документы спасены. Он смеялся, вспоминая неудачника — Короля Преступников, который кусал свои толстые пальцы. «Снова провал, Ястребиный Глаз! — рычал злодей. — Но в следующий раз удача будет точно на моей стороне!» А тем временем...»
Да, работа детектива полна опасностей, жизнь его не из легких.
ГЛАВА 8
НЕПРИЯТНЫЙ СЛУЧАЙ В РЕКЛАМНОМ АГЕНТСТВЕ
Это произошло в пятницу той злосчастной недели, когда погиб Виктор Дин, — рекламное агентство «Пимс паблисити» сотрясалось от скандала с производителем «Нутракса», превратившись из миролюбивой конторы в настоящий лагерь военных действий.
Все неприятности начались с трудолюбивого и исполнительного мистера Копли. Как и большинство людей, привыкших работать по схеме, он действовал, без сомнения, из своих самых лучших побуждений. И, как всегда и бывает, когда человек оглядывается назад на содеянное по прошествии времени, то начинает рассуждать не над тем, что он мог бы сделать, а над тем, что уже совершил. Но как заметил позже мистер Инглеби: «Важно не то, что Копли тогда сделал, а важно, как он это сделал». В ходе борьбы, в которой выжить суждено лишь сильнейшему, даже сильные мира сего могут легко вынести неверное решение.
А дело было так.
В четверг в 18.15 офис опустел, кроме уборщиц в конторе остался мистер Копли, который надумал поработать сверхурочно над срочными сериями рекламной продукции для «Джамбери Джелис». Мужчина решил поработать немного в спокойной обстановке и отправься домой ужинать, когда вдруг в кабинете секретаря зазвонил телефон.
— Черт возьми! — раздраженно произнес мистер Копли. — Им пора бы знать, что офис закрыт. Или они думают, что мы здесь трудимся по ночам?
Копли решил не обращать внимания на звонок, но телефон не смолкал. Через какое-то время он услышал хрипловатый голос миссис Крамп, сообщивший звонящему, что в офисе уже никого нет.
Мистер Копли проглотил мятно-содовую таблетку. Слоган рождался сам собой: «Чудесный аромат свежести фруктового сада — абрикосы, созревающие на теплом солнце ухоженного...»
— Извините, сэр...
Миссис Крамп с виноватым видом переминалась с ноги на ногу, когда ее голова показалась из-за двери.
— Что еще? — спросил мистер Копли.
— Извините, пожалуйста, сэр, это звонят из «Морнинг стар», спрашивают мистера Толбоя. Я ответила, что мистер Толбой уже ушел, но они говорят, что это срочно, поэтому я взяла на себя смелость попросить вас...
— Что им нужно?
— Это насчет рекламы в утренний выпуск, сэр. Их что-то не устраивает, и они интересуются, сможем ли мы предоставить еще какой-нибудь материал, или им придется оставить все как есть.
— Да, другой материал, конечно! — сказал мистер Копли. — Я попробую что-то выяснить.
— Я не знаю, правильно ли я поступила, сэр, — продолжала миссис Крамп взволнованным голосом. — Но я подумала, если у нас есть сотрудник в офисе, я должна рассказать ему об этом звонке, ведь, пожалуй, это важно.