Смерть по уик-эндам
Шрифт:
Декок остановил машину на Императорском канале, неподалеку от места пересечения его с Джентльменским, и они с Хенки выбрались на воздух. Сейчас здесь царила удивительная тишина. Детектив достал из бардачка фонарик и запер дверцы. Хенки шел впереди, показывая дорогу. Приблизительно в ста ярдах от Джентльмен-стрит он остановился и указал на участок земли под деревьями, у самого берега.
— Вот тут она и стояла, — пояснил карманник. — Да, точно! И, как нарочно, с открытыми дверцами, чтоб можно было спокойно стибрить сумочку. По-моему, это была американская колымага.
Наклонившись,
Хенки закурил сигарету.
— Ну вот, — со скучающим видом сказал он. — И чего мы теперь ждем? Все посмотрели же. Пошли. — Он широко улыбнулся. — Меня ждет моя второсортнаяРоза. — Было видно, что он до сих пор обижен. Слова Декока заметно его уязвили. — Ладно, здесь больше не на что смотреть. Что еще вы тут рассчитываете найти?
Декок вздохнул. Интуиция подсказывала ему, что уходить не следует. Во всяком случае, пока. Что-то удерживало его здесь. Инспектор посмотрел вверх и поразился красоте кроны дерева, похожей на сотканный кружевницей полог, — причудливое сплетение голых ветвей на фоне серого неба.
— Ты нашел сумочку на заднем сиденье, да?
— Ага.
Декок мысленно представил себе эту сцену: Хенки крадется от машины к машине, вглядывается сквозь стекла, ищет добычу…
— В салоне было еще тепло?
Хенки наморщил лоб и взъерошил свой и без того вечно растрепанный ежик.
— Во, я вспомнил! Да, тепло. Стекла не были запотевшими. Сперва подумал, что там может миловаться парочка, — ну сами знаете: шуры-муры, охи-вздохи… Но когда подошел поближе, то увидел, что там никого. И ничего, кроме сумки.
Декок ткнул пальцем в сторону домов.
— Не заметил, в каком-нибудь из окон горел свет?
— Э… вообще-то, не видел. В том смысле, что специально не смотрел. Просто схватил сумку и дал деру.
— На улице никого не встретил?
Хенки фыркнул.
— Лишние свидетели нам ни к чему.
— Стало быть, никого?
— Никого.
Декок зашагал к краю тротуара. Луч фонарика скользил по кирпичной кладке, выхватывая из темноты массивные двери и потемневшие от вечной амстердамской непогоды медные таблички с именами владельцев домов или названиями фирм. Инспектор не помнил точно номера дома, но знал, что это должно быть где-то рядом. Неожиданно в овальном пятне света сверкнула медная табличка с элегантной черной гравировкой: «„Дольман и Флит“ страховая компания».
Ловкач Хенки остановился рядом с Декоком, любопытствуя, что так заинтересовало инспектора.
— Классная вывеска! — оценил он. — Как увидишь — сразу кажется, что здесь можно знатно нагреть руки. А на самом деле — хрен с маслом, и больше ничего! Когда опыта ни на грош, как пить дать подумаешь, что наконец-то все будет на мази. Мол, раз страховщики, то и бабок у них завались. Щас, разбежался! Только не забудь прихватить мешок побольше!.. Может, бабок у них и в самом деле куча, да только они в банке! — Хенки бросил окурок на тротуар и аккуратно затоптал его. — Как-то раз мне попалась точь-в-точь такая же шикарная табличка с надписью «Касса». Присмотрелся к замку и вижу — работы всего минут на пять. Я себе и говорю: «А что, если попробовать? Вдруг у этих ребят бабок завались?» — Хенки вновь недовольно фыркнул. — И что же вы думаете? Ни гроша! Ни единого цента! С тех самых пор я зарекся…
Декок слушал россказни Хенки, что называется, вполуха, поскольку его мысли занимала главным образом Эллен. Инспектор размышлял, где и как она провела последние часы жизни. Как ее сумочка оказалась на заднем сиденье машины? И почему так близко от места ее работы? Здесь наверняка должна быть какая-то связь. Декок сильно сомневался, что у нее был ключ от конторы — для этого она слишком недолго там проработала. Но коль скоро сумочка лежала тут рядом, в машине, девушка вполне могла находиться в самом помещении фирмы. Кто ее туда впустил? Какие тайны скрыты за дверью этого респектабельного здания на берегу канала?
Тем временем Хенки продолжал болтать не умолкая. Запас его воровских историй казался неисчерпаемым, и он щедро делился опытом с инспектором.
Декок пристально посмотрел на Ловкача.
— А ты не мог бы… — попытался он прервать поток воспоминаний, — открыть эту дверь без повреждений? Не оставляя следов?
Хенки окинул дверь взглядом опытного взломщика и уверенно кивнул.
— Да… — медленно проговорил он, — без проблем. Будь у меня с собой инструмент — это можно было бы сделать вот так! — Он щелкнул пальцами. — Как банку сардин. За пару минут, не больше.
Декок задумчиво поскреб подбородок.
— А где твой инструмент?
Хенки вдруг пожалел о своей откровенности. За каким чертом нужно было так распускать язык? В конце концов, этот Декок — старикан хоть и не вредный, но все-таки легавый! А его отношения с этой породой… Хенки был твердо убежден, что доверять легавым нельзя ни под каким видом. «Распелась птичка — пиши пропало!» — подумал он. Змей подозрения шевельнулся в его душе, приподняв уродливую голову. Холодные немигающие глаза зачаровывали, внушая: «Предадут, продадут, подставят!»
— Я больше инструментом не пользуюсь, господин Декок, — тщательно, как на допросе, подбирая каждое слово, стал отбрехиваться Ловкач. — Правду вам говорю. Я их давным-давно аккуратно смазал маслицем, завернул в ветошь да закинул к матушке на чердак. В последний раз мне столько впаяли за такие дела, что теперь мне на них даже смотреть тошно. Нет, я серьезно!
Декок преодолевая внутреннее сопротивление, хоть и с трудом, но все же смог уговорить себя на время позабыть обо всех административных правилах и инструкциях вкупе с несколькими статьями Уголовного кодекса. «К черту эти предписания и циркуляры! — подумал он. — Из-за них и не плюнешь лишний раз!»