Смерть по уик-эндам
Шрифт:
— Ну да, ясное дело, — буркнул так и не поверивший ему до конца хозяин бара и с сомнением посмотрел на Хофмана. — Чем травиться будем, уважаемый?
— Пожалуй, я возьму хереса, — ответил Хофман с типичным алкмарским акцентом, безошибочно узнаваемым для любого, кто хоть раз побывал в сырной столице Европы.
Малыш Лоуи просек это с пол-оборота.
— Так значит, из Гааги? — хмыкнул он, наливая торговцу вина. — Да ему достаточно рот открыть, чтоб тут же сыром понесло.
Декок добродушно рассмеялся.
— Послушай, Лоуи, мне
Хозяин бара сразу поскучнел.
— Ну уж нет!
— Он мне нужен позарез!
— Послушай, Декок, оставил бы ты бедного малого в покое! — вступился за приятеля Лоуи. — Дай ему передышку! Он только год оттрубил и вышел. — Он замолчал и покосился на Хофмана. — Спорим, вы тут из-за бумажника этого перца.
Декок промолчал. Малыш Лоуи повернулся к Хофману.
— Да бросьте! — укоризненно качая головой, заявил он. — Черт побери! Не знаю, сколько там у вас было в бумажнике, может, пара чириков. Ну что это для вас — да ничего! А для этого парня — куча бабок. Уважаемый, дайте бедняге передохнуть! Может, он еще станет человеком. Заберите свою заяву! Рождество щас или нет?! Ну сами в курсе, типа мир на земле и всякая такая муть…
— Классная речь, Лоуи! — перебил его Декок. — Тебе бы в адвокаты. Так задушевно, так искренне! Ей-богу, я сейчас зарыдаю от умиления.
Малыш Лоуи лишь досадливо передернул узкими плечиками.
— Попытка не пытка, — с уязвленным видом бросил он.
— Разумеется, — согласился Декок. — Кое в чем я с тобой даже согласен. Только ты напрасно заливаешься соловьем. Я непременно должен поговоритьс Хенки, а другого способа быстро отыскать его просто нет.
Лоуи вновь пожал плечами.
— Понятия не имею, где его носит.
— Очень жаль, — посетовал Декок. — А я так рассчитывал на твою помощь! Особенно после всех сказанных мною в твою защиту добрых слов. — Инспектор придвинулся к маленькому хозяину бара. — Ты не поверишь, что о тебе рассказывают! Некоторые даже — я сам слышал — поговаривают, будто ты торгуешь краденым. Представляешь, о тебе — и такое! Ходят даже слухи, что если надо спихнуть паленый товар, Малыш Лоуи всегда сообразит, как его лучше пристроить. Мол, лучше него по этой части никого нет. — Декок с негодованием постучал по стойке бара. — Разумеется, я им не поверил и сказал: «Не травите байки! Все это поклеп на кристально чистого человека. Уж я-то Лоуи знаю как облупленного. Он бы никогда не стал заниматься всякими темными делишками». Вот так прямо и сказал, честное слово!
— И это я соловей! — хмыкнул Лоуи. — В гробу я видал такие «песни»!
Декок пожал плечами.
— Ну, сам бы я ничего этакого затевать не стал бы. Пойми, приятель, ты мне нравишься, но… если я получу приказ начать официальноерасследование, то… — Инспектор надолго замолчал, с ласковой улыбкой поглядывая на Малыша Лоуи. — Ну так как? Хенки сейчас перебрался к Рыжему Берту или по-прежнему живет у Бесстыжей Коры?
У
— У Коры, — сквозь зубы процедил он.
Декок залпом опрокинул рюмку и сполз с табурета.
— Ты отличный малый! Благодарю!
Лоуи поморщился, как будто у него внезапно начался приступ мигрени.
— «Спасибо» в карман не положишь.
— Возможно, господин Хофман, вас удивляет, почему я настоял, чтобы вы пошли вместе со мной? Что ж, для этого у меня есть веская причина. Вы должны мне помочь.
— Помочь?
— Да, господин Хофман. Видите ли, я не испытываю никакого желания долго препираться с Ловкачом Хенки — у меня на это просто нет времени. Поэтому Хенки надо побыстрее сломать. И вы мне можете в этом помочь.
— Как?
— Очень просто. Когда мы туда придем, отвечайте на мои вопросы утвердительно и ни о чем не беспокойтесь. Честно говоря, то, что я предлагаю, не совсем законно. Но я расследую убийство, и тут не до церемоний. Хенки должен понять, что другого выхода у него нет. Я имею в виду вовсе не карманные кражи. Мне нужен убийца — я обещал его себе, так сказать, в качестве рождественского подарка.
Хофман понимающе кивнул.
— Я помогу вам, — с готовностью заявил он. — В конце концов, это в моих же интересах.
Когда Декок без стука вошел в квартиру, Ловкач Хенки резко вскинул голову и, секунду помолчав, криво усмехнулся.
— Про цыпленка забудь! — крикнул он в сторону кухни. — У меня почему-то резко пропал аппетит.
На пороге кухни возникла молодая проститутка с вилкой в руке. Из одежды на ней был только фартук, придававший ей нелепый и смешной вид.
— О-о-о! — протянула она, едва завидев Декока.
В этом восклицании было больше экспрессии и смысла, чем в сонете Шекспира. Польщенный таким «теплым» приемом, инспектор, склонив голову набок, посмотрел на парочку.
— Неужели нельзя было подождать и прийти после праздников? — ворчливо продолжала проститутка, подходя поближе. — Черт возьми, нам что, уже и Рождество нельзя отметить по-человечески?
— Захлопни пасть! — прошипел Хенки, вскакивая с дивана. — Господин Декок просто заглянул пожелать нам счастливого Рождества. — Он заискивающе посмотрел на инспектора. — Верно, господин Декок? Я не ошибся?
Детектив рассмеялся про себя, но выражение его лица, тем не менее, оставалось суровым.
— Боюсь, что ошибся, — отчеканил он. — Я пришел познакомить тебя с господином Хофманом. — Он повернулся к своему спутнику. — Вы узнаете этого человека?
— Да.
— Это с ним вы познакомились прошлым вечером в баре на Ньевендийке?
— Да.
— До встречи с ним у вас был бумажник?
— Да.
— Он лежал у вас во внутреннем кармане?
— Да.
— И вы почувствовали, как этот человек схватил вас за борт пиджака и вытащил бумажник?