Смерть под ножом хирурга

Герритсен Тесс

Она засмеялась:

— Владелец халата и есть неряха.

Пока шли к лифтам, она наставляла:

— Помни, что ты доктор. Блестящий, самоуверенный. Давай же, срази их наповал.

— Но ты не исчезай, — вдруг взмолился он, ступая в открывшуюся кабину лифта, — если они меня заподозрят, ты должна меня выручить.

— Я буду ждать в операционной. О, Дэвид, еще один маленький совет.

— Слушаю.

— Не проявите преступную халатность, доктор. Вас могут привлечь к суду.

Он притворно застонал, двери задвинулись, разделяя их. Лифт спустился на третий этаж. И наступила тишина.

Даже

если Дэвида остановит охранник, он просто сошлется на Кейт, и она его высвободит. И все-таки она тревожилась. Оказавшись снова в операционной номер пять, она села на обычное место анестезиолога и задумалась. Сколько часов она провела здесь, в этом закрытом и безопасном мирке! В коридоре хлопнула дверь, она удивилась, что Дэвид вернулся так скоро. Что случилось? Она вышла в коридор. Там никого не было. Она прислушалась. И вдруг заметила полоску света, которая пробивалась из неплотно закрытой двери в операционную номер семь. Послышался звук выдвигаемого металлического ящика. Кто-то зашел за лекарством. Медсестра? Посторонний? Она посмотрела в конец коридора, туда, где был единственный выход. Стол дежурной медсестры за углом. Если удастся пробежать мимо номера семь, крикнуть и позвать на помощь… Но тот, кто был там, мог выйти в любой момент. Надо решаться. Осторожно ступая, она пошла в направлении операционной номер семь, но дверь неожиданно распахнулась, и она увидела доктора Кларенса Эвери. Старик Эвери остолбенел от неожиданности, что-то выскользнуло у него из рук, послышался звук разбившегося стекла. Она взглянула на его резко побледневшее лицо, и страх сменился жалостью. Ей показалось, что он сейчас упадет.

— Доктор… Доктор Чесни… — пролепетал он, — не ожидал вас встретить. — Он взглянул себе под ноги: — Что я натворил…

— Ничего страшного, — быстро сказала она, — я помогу убрать.

Она включила в коридоре свет. Он стоял не двигаясь, растерянно моргая. Кейт прежде не видела его таким дряхлым и беспомощным, даже седые волосы нелепо топорщились на голове, как пушок у одуванчика. Она оторвала полосу от бумажного полотенца, нагнулась и начала собирать осколки. Заметила, что у Эвери разные носки — белого и синего цвета.

— Это для моей собаки, — тихо оправдывался он.

— Простите?

— Хлорид калия. Для собаки. Она очень больна.

— Сожалею.

Он наклонил голову.

— Ее надо усыпить. Она все время скулит, не могу больше выносить. И она старая. Ей за девяносто по собачьим меркам. Но я не могу отнести ее к ветеринару, не хватает духу. Она испугается незнакомца.

— Уверена, ветеринар справится лучше, вам не стоит делать это самому.

— Но я смогу попрощаться с ней.

Она встала и достала из ящичка ампулу с хлоридом калия, вложила ему в руку.

— Хватит этого?

Он кивнул:

— Она небольшая. — Он прерывисто вздохнул и повернулся, чтобы уйти, потом остановился и взглянул на нее. — Мне вы всегда нравились, Кейт. Вы единственная, кто не смеется за моей спиной. Никогда. Не делает намеков, что я стар и должен уйти. — Вздохнув, он покачал головой. — Впрочем, возможно, они правы. — И перед тем как уйти, добавил: — Я сделаю все, что смогу, на комиссии.

Его шаги стихли в коридоре. Она взглянула на осколки в мусорной корзине. Хлорид калия, введенный внутривенно, — смертельный яд, результатом будет остановка сердца.

Им можно убить не только собаку, человека тоже.

Дежурная медсестра, сидя за своим столиком, читала книгу. На обложке полураздетая парочка обнималась под красноречивым заголовком «Его распутная невеста». Перевернув страницу, она впилась глазами в строчки не замечая появления Дэвида. Только когда он подошел и встал рядом, девушка подняла на него глаза и, покраснев, захлопнула книгу.

— О! Могу я вам помочь, доктор… Доктор?..

— Смит, — закончил за нее вопрос Дэвид и послал ей такую ослепительную улыбку, что девушка мгновенно растаяла и растеклась по своему стулу, как желе.

Ну и ну, белый халат просто волшебная вещь в этих стенах.

— Мне надо просмотреть карту одной из больных. — Он взглянул на полки за ее спиной. — Палата номер шесть.

— А или Б?

— Б.

— Миссис Лумис?

— Да. Верно. Лумис.

Сестра вспорхнула и, повернувшись спиной к Дэвиду, приняла выигрышную позу, делая вид, что разыскивает карту, хотя номер был перед ее носом. Дэвид тем временем взглянул на обложку книги, и ему стало смешно.

— Вот. — Она протянула ему карту обеими руками, как святыню.

— О, спасибо мисс…

— Манн. Джанет. Мисс.

— Да. — Он кашлянул и отошел в сторону, подальше от жарких взглядов мисс Манн.

Вслед донесся вздох разочарования. Потом зазвонил телефон, и она сняла трубку.

— Да, хорошо. Сейчас принесу. — Девушка взяла пробирки с красными пробками для забора крови и ушла, оставив Дэвида около поста одного.

Все так просто. Он открыл карту. Несчастная миссис Лумис из палаты 6Б имела целый набор проблем. Если судить по внушительным результатам многочисленных исследований, она побывала в руках у многих врачей, включая, конечно, хирурга и анестезиолога. Он вспомнил притчу. У семи нянек… Кажется, у бедной леди не осталось шансов.

Мимо прошла медсестра, толкая перед собой тележку. Еще одна подошла ответить на телефонный звонок и после этого ушла. Никто не обращал на него внимания.

Он нашел ЭКГ, разумеется, ему сейчас не составило бы никакого труда подменить ее на другую. В этих стенах легко совершить убийство, нужен всего лишь белый докторский халат.

Глава 8

— Ты сегодня доказала, что имеешь право на свою версию, — Дэвид поставил на кухонный стол два стакана с горячим молоком, — о возможности убийства в операционной.

— Нет, пока нет. — Кейт задумчиво смотрела, как над стаканом поднимается пар от молока. — Мы ничего не доказали и не узнали. Разве только что у заведующего отделением больная собака. — Она вздохнула. — Бедный старый Эвери. Я напугала его до смерти.

— Вы оба напугали друг друга и до такой степени, что поглупели. А у него действительно есть собака?

— Он не стал бы мне лгать.

— Я просто спросил. — Он отпил молока, над верхней губой появились белые усики. На сверкающей чистотой кухне он казался сейчас совершенно не к месту — щетина на лице, рубашка, утром безупречно отглаженная, — мятая. Он расстегнул верхние пуговицы, и Кейт, негодуя на себя, вновь ощутила внизу живота теплую волну, увидев его грудь, покрытую золотистой порослью.