Смерть под парусом (пер. Гольдберга)
Шрифт:
Филипп бегом пересек террасу и опустился на траву рядом с Тоней. Финбоу издал свое протяжное, заинтересованное «та-ак!».
— Желание большинства человеческих существ обсуждать свои любовные дела имеет лишь одно оправдание, — сказал он. — Позволяет собирать информацию, получить которую другим способом просто невозможно. Сделав комплимент возлюбленному собеседника, можно узнать от него все, что только пожелаешь. Особенно если применить незаслуженно забытый прием — отвлекающий вопрос.
Я не догадывался, какие сведения Финбоу почерпнул из разговора с Филиппом, но по его поведению понял, что беседа будет иметь серьезные последствия для расследования. Интересно, кого он подозревает? Тоню? Но почему? После пятиминутного молчания Финбоу наконец подал голос.
— Я собираюсь ненадолго присоединиться к Филиппу и Тоне.
— Не будет ли это бесцеремонным? — спросил я.
Совершенно очевидно, что им хотелось побыть вдвоем.
— Не сомневаюсь.
Финбоу улыбнулся и медленным шагом преодолел пятьдесят ярдов травы между верандой и берегом реки. Потом улегся рядом с молодыми людьми, и вскоре они уже смеялись какой-то его шутке. Тем временем мое внимание переключилось с Финбоу на Эвис, которую удалось наконец выманить из комнаты, — они с Кристофером прогуливались вдоль берега. Девушка выглядела бледной и печальной, и я с тревогой наблюдал за ее поблекшей элегантностью. Кристофер явно переживал за нее.
Филипп и Тоня громко рассмеялись в ответ на замечание Финбоу. Затем он встал и присоединился к Кристоферу и Эвис, которые стояли рядом и печально смотрели на воду. До меня донесся его голос.
— Я убеждал Филиппа и Тоню, что медовый месяц они должны провести на Балеарских островах.
— А, — равнодушно отозвался Кристофер.
— А у вас какие планы? — спросил Финбоу — как мне показалось, немного бестактно.
— Мы ничего не можем планировать, — Эвис посмотрела на него, — пока… — Она умолкла.
— Милая, — сказал Финбоу, — не позволяйте этому происшествию разрушать вашу жизнь. Все и так достаточно печально, и другие трагедии нам ни к чему.
Кристофер и Эвис принялись что-то обсуждать с ним, но говорили они так тихо, что я не мог разобрать слов. Как бы то ни было, ему удалось немного приободрить Эвис, и все трое, дружески беседуя, отправились пить чай.
— Мы с Филиппом не позволим вам украсть нашего милого Финбоу, — сказала Тоня, усаживаясь за стол напротив Кристофера и Эвис.
— Ну конечно, — ласково проговорил Финбоу. — Я важная часть домашней обстановки для всех молодоженов.
— Когда я женюсь, — улыбнулся Филипп, — то не пущу вас на порог.
— Буду утешаться чаем. — Финбоу достал свою маленькую коробочку и, соблюдая ритуал, заварил чай. — Лучший в мире чай, — сообщил он, делая первый глоток.
Во время чая в комнату шумно вошла миссис Тафтс, положила передо мной газету и презрительно фыркнула.
— Это может вас заинтересовать, — сказала она и поспешно вышла.
Я прочел:
Сегодня в девять тридцать утра на принадлежащей ему яхте «Сирена» был найден убитым доктор Роджер Миллз, известный специалист по раковым заболеваниям и, разумеется, племянник сэра Артура Миллза. Как предполагают, причиной смерти послужило огнестрельное ранение в грудь. По нашим сведениям, на яхте присутствовали мисс Эвис Лоринг, запомнившаяся всем смелым нарядом на прошлогоднем балу в Челси, а также мистер Филипп Уэйд, сын судостроительного магната из Ньюкасла, и известный завсегдатай клубов мистер Кейпл.
Расследование ведет сержант уголовной полиции А. Биррел из городского управления полиции Нориджа. Власти уверены, что окончательное заявление не заставит себя ждать.
Ни слова не говоря, я передал газету дальше. Все читали ее молча и словно бы ждали сигнала, как реагировать на статью — разразиться слезами или попробовать отшутиться. Тон задало легкомысленное замечание Филиппа:
— Если бы я сочинял прозу, а не стихи, то попытался бы писать именно так.
— Думаю, именно так у тебя и выходило, — пробормотала Тоня, и Филипп сделал вид, что бросает в нее нож.
— Меня особенно умиляет слово «разумеется», — задумчиво произнес Финбоу. — Любопытно, как меняется язык; в мое время «разумеется» означало «разумеется», а теперь его следует понимать так: «мы с огромным трудом, приложив массу усилий, выяснили».
— А еще Йена назвали известным завсегдатаем клубов. Что это должно означать? — спросил Кристофер. — Известен ли он в каком-то одном клубе, в нескольких, или публика знает его как завсегдатая клубов?
— Кроме того, мне интересно знать, — вставил Финбоу, — что за платье было на Эвис, благодаря которому ее запомнили.
— Полагаю, — сказала Тоня, прищурив свои необычные глаза, — что ее запомнили в основном благодаря тому, чего на ней не было.
— Злючка, — сказала Эвис, слегка покраснев.
— А окончательное заявление? — послышался резкий голос Уильяма. Он молчал всю вторую половину дня — мне кажется, потому что не доверял Финбоу. — Что они выяснили?
— Полагаю, все ограничивается разглагольствованиями Биррела, — ответил Финбоу. — У меня такое ощущение, что он положил глаз на Йена, но у него недостаточно доказательств, чтобы предъявить обвинение известному завсегдатаю клубов.
— Йен не мог этого сделать, — высокомерно заявил Уильям. — Он был в каюте, когда…
— Хотите поговорить об убийстве? — мягко прервал его Финбоу. — Не самый подходящий предмет для беседы.
Уильям поджал губы и вновь взял книгу. Взглянув на обложку, я прочел название: «Мир вокруг нас».
После чаепития мы вытащили шезлонги на террасу и разлеглись на них; мы курили и наблюдали за медленно проплывавшими по реке яхтами. Ветер утих, превратившись в легчайшее движение воздуха, вечер был теплым, и я вспомнил о нашей поездке в Италию три года назад. Мы точно так же все вместе сидели на террасе с той лишь разницей, что выходила она на синее Ионическое море и с нами был Роджер, веселый и шумный.