Смерть под парусом
Шрифт:
— И что же она ответила? — нетерпеливо переспросил я.
— Она сказала, что Тони действительно ходила окунуться незадолго до сна, — ответил Финбоу с самодовольной улыбкой.
— И ты полагаешь, что всё в порядке? — Я был поражён, что его предсказание сбылось.
— Вполне, — заверил он меня.
— А как ты догадался, что она ходила купаться? — спросил я, почти засыпая.
Я чувствовал себя таким уставшим, что, какие бы загадочные события ни происходили вокруг меня, меня это уже не волновало. У меня было единственное желание — спать.
— По одному очень простому признаку, — ответил Финбоу. — Ведь Тони — светская молодая особа.
Глава одиннадцатая
Тревожное утро
Утром следующего дня я проснулся и увидел около своей постели улыбающегося Финбоу в халате.
— Скоро двенадцать, — заметил он. — Миссис Тафтс вот-вот хватит апоплексический удар.
Вначале я никак не мог сообразить, где я и что со мной, как вдруг перипетии и страхи прошедшей ночи живо возникли в моей памяти. Как будто видишь во сне, что ты болен… просыпаешься, и оказывается, что это не сон, а ты болен наяву. Я вспомнил Эвис, сжавшуюся в комочек от страха в углу столовой, затянувшийся до бесконечности разговор Финбоу, пустую постель Тони, и стон в темноте.
Я вскочил и спросил:
— Все целы? Все на месте? Финбоу, сходи проверь.
— Все целы и невредимы, — ответил мой приятель невозмутимо. — Только Эвис жалуется на мигрень. Уильям и Кристофер давным-давно позавтракали, а Тони только садится за стол. Эвис и Филипп ещё не появлялись.
У меня отлегло от сердца.
— А ты сам давно на ногах? — спросил я и начал умываться.
— С четверть часа, — ответил Финбоу. — То, что я недосыпаю, если поздно ложусь, я с лихвой компенсирую утром — в этом моё спасение.
— Я рад, что ты оказался прав в отношении Филиппа и Тони, — сказал я. — Но как ты всё-таки догадался?
— Я же сказал тебе вчера ночью: потому что Тони — светская женщина.
— Что это значит? — спросил я.
— Существуют самые различные определения, — ответил Финбоу, — в большинстве своём довольно глупые. Я лично назвал бы светской женщиной такую, которая знает одну тонкость…
— Какую тонкость?
— Как пользоваться духами. Если она искушена в этом, она не может не знать и всего остального, что связано с понятием светскости. А Тони, как ты сам, вероятно, заметил вчера, когда мы входили в эту комнату, мастерица своего дела, — заявил Финбоу.
— А я не почувствовал вчера никакого запаха, — ответил я заинтригованно.
— Именно это я и имею в виду, — ответил Финбоу.
— Они прятались здесь? — не переставал я удивляться.
— Конечно, здесь, — ответил Финбоу. — Пока мы разыскивали их по всему дому, они сидели в этой комнате и посмеивались над нами. Взгляни на мой план. Мы знаем, что, когда мы ступили на порог дома, их не было в кухне, не было и в гостиной, потому что мы сразу направились именно туда. Они не могли прятаться в комнате Филиппа, так как из неё нет выхода в коридор… мы бы застали их там, когда разыскивали. Значит, они или мёрзли на улице, что противоречит здравому смыслу, или находились у нас в комнате в течение всего времени, пока мы разговаривали в гостиной и искали их по всему дому.
А потом, когда мы, идя по ложному пути, стучались в дверь к Уильяму, они прошмыгнули прямо в комнату Филиппа.
— Зачем же они затеяли всю эту канитель? — спросил я со смехом, не в силах больше сдерживаться.
Финбоу тоже рассмеялся:
— Да просто, должно быть, им хотелось побыть наедине. Целый день им, наверное, мешали то Эвис и Кристофер, то Беррелл и миссис Тафтс. Узнав, что мы не вернулись с последним поездом, они, очевидно, решили, что мы остались ночевать в Лондоне, и Тони пришла идея устроить свидание в нашей комнате.
— Но почему именно в нашей? — вставил я. — Почему бы им сразу не пойти в комнату Филиппа?
— Потому что она единственная в доме, где можно разговаривать, не опасаясь быть услышанными. Тони ума не занимать. Вещи, которые они говорили друг другу, не были предназначены для посторонних ушей — это не входило в её планы.
— Обычно, — многозначительно ввернул я, — она предпочитает делать наоборот: выставляет свои чувства напоказ.
— В том-то всё и дело, Иен, — начал растолковывать мне Финбоу. — На сей раз им явно было не до любви, во всяком случае, не только до неё. Были и какие-то очень серьёзные дела, им, очевидно, многое нужно было сказать друг другу. Я даже беру на себя смелость предположить, что, если бы мне было известно содержание их разговора, это могло бы в какой-то степени пролить свет на дело Роджера. В общем, события развивались по такой схеме: Филипп и Тони хотели остаться наедине, и, когда все легли спать, они зашли к нам в комнату. Тони не намерена была оставлять никаких следов своего пребывания здесь, а я уже говорил тебе, что это светская молодая женщина, знающая наипервейшее правило, касающееся дамских духов, оно гласит: духи важнее платья. И второе: женщина должна так душиться, чтобы, уходя от неё, её возлюбленный унёс с собой, как воспоминание, лёгкий аромат её духов. И третье: иногда это может стать роковым для самого мужчины, если он этим запахом напомнит кому-то другому о своей возлюбленной. Тони прекрасно понимала, что, если, войдя сюда, мы почувствуем запах её духов, у нас зародятся подозрения. Поэтому она и пошла купаться, чтобы избавиться от запаха духов.
— И ты до всего этого дошёл логически? — спросил я с нескрываемым восхищением.
— Встречал я на своём веку таких, как эта Тони, — улыбнулся он. — Хитрые бестии, обведут вокруг пальца кого угодно. Ей бы и на этот раз всё сошло с рук, если бы не случайность. Она просто не учла, что мы можем вернуться на машине.
— Ну это как раз и не говорит о большом уме, — заметил я.
— Мы же сами сказали, что, вероятно, вернёмся последним поездом, и, мне кажется, она никак не предполагала, что мы нагрянем словно снег на голову, раз уж пропустили свой поезд. А скорее всего, она сознательно шла на риск, считая, что игра стоит свеч, — предположил Финбоу.
— Ну ладно, — уступил я, — но почему же тогда они не вышли отсюда, пока мы были заняты разговором в гостиной? Ведь они знали, что рано или поздно мы должны пойти спать… и тогда уж никуда не денешься — попались голубчики.
— Пусть тебе подскажет ответ твоё собственное воображение, — усмехнулся он. — Разве ты никогда не бывал влюблён? Наша парочка прекрасно знала, с кем имеет дело: с двумя добродушными старыми дураками, которым доставляет удовольствие видеть, как резвится молодёжь.
— Неужели Эвис не заметила отсутствия Тони? Она явно не знала об этом, иначе она сама бы не вышла из комнаты, — сказал я.
— По всей видимости, Эвис вышла первая, — ответил Финбоу. — Тони, вероятно, ждала, когда Эвис заснёт, а та всё не засыпала. Филипп, наверное, ждал её в это время в нашей комнате. Стоило только Эвис подняться с постели и выскользнуть за дверь, как Тони тут же воспользовалась случаем и убежала, так я себе всё это представляю.
— Но она должна была учесть, что Эвис вернётся и обнаружит её исчезновение, — возразил я.
— А что ей до этого? — откликнулся Финбоу. — В таком случае она могла бы пригрозить Эвис, что отплатит ей той же монетой, если та вздумает проговориться.